Кушанское царство - [21]

Тесные посольские связи Усунь с Хань вызвали негодование Сюнну, едва не начавшей войну против нее (ШЦ, гл. 123, с. 3170). Возможно, с целью предотвратить такую войну ханьское войско в 111 г. до н. э. вторглось в земли Сюнну (ШЦ, гл. 6, с. 189; гл. 110, с. 2912). А развитие контактов Хань с Большим Юэчжи, кровным врагом Усунь, вызвало беспокойство последней. Это видно из того, что Усунь, ранее отказавшаяся от заключения династического брака с Хань, теперь поспешно начала интенсивные переговоры о его заключении (ШЦ, гл. 123, с. 3170). И в 107 г. до н. э. ханьская принцесса, в качестве которой была послана, как ранее и в Сюнну, всего лишь девушка из императорского рода, стала младшей женой куньмо, старшей же была сюннуская принцесса (ШЦ, гл. 123, с. 3172).

Из этих сведений следует, что со 112 г. до н. э. Хань установила и стала активно развивать посольские связи с Усунь, Давань и Большим Юэчжи.

Но особенно интересовали У-ди связи с Дася. После завоевания в 111 г. до н. э. двух юго-западных царств Юэ он вновь сделал попытку открыть безопасный путь в Дася, отправив послов по дорогам из Ба и Шу (Сычуани). Но эта попытка, как и предыдущие, закончилась неудачей. В это же время по пути из Цзюцюаня (т. е. по прикуньлуньскому) много послов дошло до Дася (ШЦ, гл. 123, с. 3170–3171). И согласно сообщению в «Повествовании о Сюнну» за 111–109 гг. до н. э., «Хань на западе имела также связи с Юэчжи и Дася» (ШЦ, гл. 110, с. 2913).

В эти же годы «для связей с северо-западными царствами», как Сыма Цянь называл Усунь, Давань и царства к западу от них, Хань начала строить продолжение укрепленной линии против сюннов от Линцзюй (немного севернее нын. Ланьчжоу) на запад до Цзюцюаня, который, полагаем, тогда же, в 109 г., и был основан (ШЦ, гл. 110, с. 2912; гл. 123, с. 3170).

После этого Хань стала ежегодно посылать в эти царства по пять-шесть, а то и более десяти посольств, особенно много в Давань, лошади которой очень полюбились Сыну Неба (ШЦ, гл. 123, с. 3170).

Далее Сыма Цянь, современник этих событий и дворцовый историограф, непосредственно наблюдавший их, описал настоящий бум в развитии посольских связей Хань с «северо-западными царствами», т. е. с «царствами к западу от Давань» и с «царствами к западу от Усунь до Аньси». Однако описал обобщенно, не назвав ни одного конкретного царства, как и не упомянув имени ни одного посла, которые во множестве посылались в эти царства или прибывали из них в Хань (ШЦ, гл. 123, с. 3173–3174).

Одна из причин такой неконкретности его сведений за эти годы заключена, с нашей точки зрения, в отмеченном им здесь же факте — идти послами в эти далекие царства из-за грабежей и разбоя по пути туда в Хань стали соглашаться только бедные люди низших сословий (ШЦ, гл. 123, с. 3171). Их, естественно, при императорском дворе не принимали, и потому сведения, которые могли быть получены от них, и их собственные имена дворцовые историографы не фиксировали.

И только по возвращении из Аньси (Парфии) первого ханьского посла, которым явно был отправленный Чжан Цянем из Усунь на рубеже 117–116 гг. до н. э. его помощник (а тогда послами были еще сановники), его сведения об этом царстве и прибытие с ним ответного посольства Сыма Цянь описал особо. Анализ этого описания (Боровкова, 2001, с. 133) показал, что посол вернулся в Хань в 109 г. до н. э. опять же через Давань по прикуньлуньскому пути. Так что первый обмен посольствами между Хань и Аньси (Парфией) в 116–109 гг. до н. э. состоялся в годы правления знаменитых ханьского императора У-ди (140–87) и парфянского царя Митридата II (123–88). Сведения ханьского посла об Аньси в целом совпадают с теми, что сообщил о ней Чжан Цянь. Это позволяет предположить, что отсутствие новых сведений о царствах к западу от Давань до Аньси объяснялось стабильностью политической ситуации в том регионе и десять лет спустя после смерти Чжан Цяня.

Но несколько новых сведений о других аспектах жизни народов данного региона Сыма Цянь все-таки привел. Из них по теме данной работы представляют интерес сообщения о разности их языков и о том, что «все их люди с глубокими глазами и густыми бородами» (ШЦ, гл. 123, с. 3174). Таким образом, Сыма Цянь добавил к отмеченным ранее Чжан Цянем отличиям народов царств этого края по образу жизни (оседлый, кочевой) еще и различия по языкам, не назвав, однако, ни одного языка конкретно. Кроме того, он определил эти народы как европеоидные, впервые сформулировав их расово-этнический признак — «глубокие глаза и густые бороды». Это его определение европеоидов, повторенное Бань Гу в описании Давань в «Хань шу» (ХШ, гл. 96/1, с. 3896), закрепилось в китайских историях на многие века.

Так как Большое Юэчжи находилось к западу от Давань и к востоку от Аньси (ШЦ, гл. 123, с. 3162), то получается, что юэчжи были европеоидами. Но до переселения сюда они издревле жили в Ганьсуском коридоре по соседству с северо-западными районами Хань. Значит, древние китайцы давно знали европеоидов. Это, видимо, и объясняет, почему Чжан Цянь, бывший родом как раз из одного из северо-западных районов Хань, первым из ханьцев побывавший в Давань и в царствах к западу от нее, не удивился европеоидному облику их народов и не отметил данный факт. Сыма Цянь же написал об этом скорее всего потому, что удивился — по сведениям многих послов, побывавших во многих царствах того региона после Чжан Цяня,