Куртизанка - [86]

Шрифт
Интервал

— Прощайте, мадам Симона. Я беру его руки в свои.

— Ты что-то хочешь сказать мне, Намибия. Почему же ты молчишь? Я уеду через час, и больше мы никогда не увидимся.

Он поднимает мой саквояж и выпрямляется с таким видом, словно все, что должно быть сказано, уже сказано и сделано и добавить ему больше нечего.

— Пойдемте, я провожу вас к экипажу.

— Хозяину повезло, что у него такой слуга, как ты. Сколько ты уже работаешь здесь?

— Много, очень много лет, мадам.

— Хозяин сказал мне, что Кир останавливался в спальне персидских монахинь.

— Да, да, много раз, так оно и было. Вы знаете его?

— Я — его жена.

Намибия отводит глаза, и на лице его появляется выражение, которое ранит меня в самое сердце.

— Но, мадам, вы и хозяин… — он запинается и умолкает, не в силах закончить свою мысль.

— Кир мертв, Намибия.

Он повернулся ко мне спиной, и плечи его бессильно поникли.

— Намибия, пожалуйста, выслушай меня. Я вовсе не предаю своего мужа. Я выполняю его последнюю волю.

Он бьется о стену головой, раз, другой. Я обнимаю его, и мои слезы падают ему на плечо.

— Кира убили, Намибия. Расскажи мне все, что ты знаешь, — настойчиво убеждаю я его.

— Какая от этого польза, мадам? Нет никакого смысла подвергать опасности и вас.

— Скажи мне, друг мой. Я смогу постоять за себя, обещаю.

— Он хотел закрыть рудники и покончить с рабством. Но некоторые люди никогда не согласятся на это.

Я беру его за подбородок и заставляю взглянуть мне в глаза.

— Откуда тебе это известно?

— Все записано в его книге. Абсолютно все. Вы должны отдать ее нужным людям.

Появляется лучик надежды. Может быть, в конце концов я уеду отсюда не с пустыми руками.

— Какой книге?

— В Ветхом Завете, мадам. Он делал в нем записи.

Я хватаю его за руку.

— Ты уверен? Ты точно знаешь, что Кир вел записи в своей Библии?

— Да, мадам Симона. Каждый вечер и каждое утро я видел его склонившимся над своей Библией. Он писал на полях, везде, где оставалось чистое место.

Ветхий Завет, кто бы мог подумать, размышляю я, шагая вслед за Намибией по коридорам, мимо склепов, подвалов и завешенных картинами комнат. Я бы никогда не догадалась, что Кир решил доверить сведения страницам Ветхого Завета.

Я ускоряю шаг, чтобы догнать Намибию, и прохожу мимо бесценных реликвий, собранных его хозяином. Интересно, сдержит ли он свое слово или, пока я готовлюсь к отъезду, отдает распоряжение своим людям последовать за мною? Почти уткнувшись носом в спину Намибии, я спускаюсь вслед за ним по крутой лестнице в полуподвальный коридор, в обоих концах которого видны запертые двери. Сейчас мы находимся в незнакомом мне крыле дома.

— Но отсюда нельзя выйти наружу, — возражаю я.

— Отсюда можно выйти многими путями, вот только вы не найдете их самостоятельно, — еле слышно бормочет Намибия, и наши взгляды встречаются. Он указывает на дверь, из-за которой до меня доносится едва слышный рокот машин. Повернув ручку, он приоткрывает дверь, толкнув ее ногой в сандалии. Прижав палец к губам в знак молчания, он приглашает меня заглянуть внутрь.

Я приоткрываю дверь чуть шире и смотрю в щелку. В глаза мне ударяет столь яркий свет, что невольно приходится зажмуриться; ощущение такое, словно я в упор посмотрела на солнце. В высокотемпературных печах ревет пламя. Гигантские машины с какими-то устройствами, которые показались мне похожими на огромные электрические лампочки, обступили мужчины в защитных очках. Они склонились над паровыми турбинами, вращающими шлифовальный круг. Необработанные алмазы, частично освобожденные от своей свинцовой оболочки, подавались на горизонтальные ножи и разрезались с такой скоростью, что для невооруженного глаза ножи казались неподвижными. Каждый бриллиант отливает алым сиянием, подобно глазу дракона.

Аккуратно прикрываю за собой дверь.

Зачем известному опытному владельцу рудников и экспортеру взваливать на свои плечи еще и расходы и хлопоты по привлечению резчиков и гранильщиков, чтобы те обрабатывали бриллианты в его доме? И почему бриллианты шлифуются именно при таком ярком искусственном освещении? Кир никогда не рассказывал мне ни о чем подобном.

Мы с Намибией возвращаемся тем же путем, что и пришли сюда, и тишина лишь подчеркивается шумом крови в ушах.

— Что здесь происходит, Намибия?

— Бриллианты требуют не только шлифовки, мадам Симона, — язвительно замечает он. — На руднике тоже творятся подозрительные вещи. Господь поместил в землю великую красоту. Человек, а не дьявол поработил нас для того, чтобы мы грабили землю.

С этими словами Намибия выводит меня наружу, и в лицо мне тут же ударяет порыв жаркого сухого ветра. Экипаж уже готов везти меня на мыс Доброй Надежды. Молодой кучер и пара крепких лошадок позволяют надеяться, что путешествие не будет слишком уж тягостным или долгим. Я протягиваю руку этому слуге с встревоженными глазами и тихим, мягким голосом. В конце концов, я даже полюбила его.

— Поедем со мной в Париж, Намибия. Я не смогу пресечь здешнее рабство без надежного свидетеля.

— Прощайте, мадам Симона. Я устроил так, что за воротами вас встретит молодая девушка. Она составит вам компанию в пути и позаботится, чтобы у вас было все, что вам нужно. Будет лучше, если не стану вестником несчастья для вашего дома.


Рекомендуем почитать
Любовь на плахе (Невеста)

Джоли Маккиббен всегда полагала, что замужество без любви равносильно смерти. Но, когда ей самой пришлось выбирать между жизнью с нелюбимым и вечностью, девушка выбрала жизнь.


Полночный всадник

Эпохе испанского правления в Калифорнии приходит конец — американцы вытесняют гордых идальго с их законных территорий. Испанцы отвечают завоевателям дерзкими налетами и головокружительными вылазками… Жизнь благородного разбойника Рамона де ла Герра наполнена опасными приключениями, лихими погонями, отчаянными грабежами. Казалось бы, в ней нет места для любви и нежности. Но однажды Рамон встречает гордую юную Кэрли Мак-Коннелл — и его ожесточившееся сердце словно обжигает пламя…


Поцелуй меня, Катриона

Юная итальянка Катриона Сильвано всю жизнь мечтала о том, как будет выступать перед самой изысканной европейской публикой. И она не променяла бы свою мечту ни на что, если бы в ее жизнь не ворвался словно вихрь Питер Карлэйл, обаятельный англичанин, аристократ до мозга костей. Талантливая певица встает перед выбором: что предпочесть – страсть или исполнение мечты…


Сердце в подарок

Спасая от виселицы бандита Джейка Бэннера, Кэтрин Логан всего лишь хотела подарить ему еще один шанс, а подарила… свое сердце.


Боваллет, или Влюбленный корсар

Сэр Николаc Боваллет — потомок знатного рода и знаменитый пират. Однажды, в жестоком бою, он захватывает испанский галеон, и среди пассажиров корабля оказывается прекрасная сеньора. Бовалле и Доминика испытывают друг к другу одновременно вражду и непреодолимую страсть. Но любовь побеждает...


Аметистовая корона

Она — Констанция Морлакс, самая богатая наследница Англии. Блестящая красавица с лучистыми глазами, она оказывается втянутой в жестокую «игру» короля Генриха I за власть. Ей приходится вернуться в Уэльс, где она становится жертвой преступника, сбежавшего из заключения, вломившегося в ее спальню и покорившего ее своими любовными прикосновениями.Он — загорелый белокурый Адонис, чье опасное прошлое заставляет его скитаться по стране. Он избегает сетей врага — только чтобы найти женщину, чьи поцелуи жгут его душу.


Создана для греха

Как бы вы поступили, если бы вас бросил жених? Возможно, так, как поступила Кловер, юная и привлекательная англичанка. Она приняла приглашение своей кузины – известного дизайнера – и приехала в Лондон. Забыться, обрести новый опыт, найти новых друзей – теперь это цель ее жизни.Немало испытаний выпадет на долю Кловер, прежде чем она станет своей в кругу любителей изысканных наслаждений.


Хорошие мужчины на дороге не валяются

В сборник включены три повести, объединенные общей темой: невозможность человека устоять перед настоящими чувствами. Прошлые потери и разочарования заставляют героев этих произведений стараться в новых отношениях ограничиться так называемым партнерством по сексу. Но любовь настигает их и заставляет признать: никакой секс ради секса не может заменить полное единение тел и душ, которое несет это прекрасное всепоглощающее чувство.


Сладкий поцелуй

В сборник включены три повести, объединенные общей темой: невозможность человека устоять перед настоящими чувствами. Прошлые потери и разочарования заставляют героев этих произведений стараться в новых отношениях ограничиться так называемым партнерством по сексу. Но любовь настигает их и заставляет признать: никакой секс ради секса не может заменить полное единение тел и душ, которое несет это прекрасное всепоглощающее чувство.


Мой гарем

Софи Аидрески является самым популярным автором эротических произведений в Германии. Рассказы в ее сборнике бесстыдно великолепны. Бесстыдны они как в прямом, так и в переносном смысле — они сексуальны и остроумны одновременно, это совращения совершенно особого рода. Ни один автор не пишет красочнее о любви, ее эротических страстях и безумствах.