Куртизанка и капитан - [49]

— Что же, миссис Роуленд, — протянул Алек, — сегодня вы играете в опасные игры.

Розали вспылила:

— Джентльмен, капитан Стюарт, отвернулся бы!

— Ох, неужели вы этого хотите, — мягко поинтересовался он. — Мне почему-то кажется, что все произошедшее — часть вашего плана.

Она попыталась обойти его с гордо поднятой головой. Алек встал у нее на пути.

— Пожалуйста, позвольте пройти. Я всего лишь хочу покинуть эту комнату и быстрее сменить это… одеяние. И вернуться к Кэти.

Он поймал ее за плечи, Розали почувствовала сквозь тонкую ткань платья его длинные теплые пальцы.

— В очень опасные игры, — едва слышно повторил Алек.

— А я уверена, — твердо ответили она, — что в игры играете здесь вы. И как? Понравилось представление?

— Даже очень. А вам?

В воздухе повисло внезапно возникшее напряжение.

— Алек, — начала Розали. Внутри все перевернулось, и она забыла, что хотела сказать. Она ощущала его теплые объятия, мускулистую грудь, прижавшуюся к ее мягким грудям. Видела его лицо, отражавшее эмоции, которым не осмеливалась придумать название.

«Борись с ним. Ты должна с ним бороться».

И все-таки его губы являли собой воплощенный соблазн. Мускулистое тело вызывающе возбуждало. Салли предупреждала ее, как держаться с мужчинами. «Помни, все они думают одним своим весьма существенным местом». Но Салли не сказала, как сложно противостоять собственным низменным инстинктам.

Он коснулся своими губами ее уст, и весь мир перевернулся.

В его поцелуе не было ничего нежного. Он и не собирался выказывать нежность. Его руки обвили ее талию, ближе прижимая к себе. Ее лицо оказалось обращенным к нему, глаза широко раскрылись и горели, губы припухли. Сомнением? Желанием? Он впивался в ее рот с первобытным голодом, мучившим его на протяжении многих часов. Проклятие многих дней.

Равно как и ее, если судить по тому, как се руки цеплялись за его шею, а худенькое тело вжималось в мускулистую плоть, и она сдалась на милость голодных губ и языка. Жар окутал его, когда ее руки обвились вокруг плеч. Алек скользнул ладонями по тонкому муслину платья, лаская изгибы бедер, проникая в средоточение опаляющего желания.

Боже, с его губ готовы были сорваться проклятия. Да, она разожгла в нем огонь. Его уверенные руки, поглаживавшие стройную шею, скользнули вниз, остановившись на мгновение на мягких полушариях груди, потом проникли под полупрозрачное кружево, лаская большим пальцем нежный коралловый бутон.

Розали ощутила, как напрягся и затвердел сосок, желание пронзило насквозь, достигая глубин, пробуждая лоно. Его чувственный широкий рот раздвинул ей губы, язык поглаживал ее язычок, даря чистое изысканное наслаждение. Его ладонь обхватила ее грудь, твердо, горячо, эротично. Алек глубже сомкнул объятия, и она растворилась в его поцелуе.

Потерявшись в тумане вина и желания, Розали едва заметила, как Алек оказался в крепком тяжелом кресле, увлекая ее за собой, водружая на колени, продолжая и продолжая целовать. Она вновь сомкнула разорванные было объятия.

Каким-то образом он высвободил ее груди из корсажа. Розали издала тихий возглас недовольства, когда он ненадолго оторвался от нее, однако разочарование быстро сменилось счастливым стоном, едва его губы сомкнулись на ее соске. Она удивленно воскликнула, когда его язык принялся кружить по затвердевшей розовой шишечке, посылая по всему телу волны восторга и наслаждения.

Розали приникла к нему, будто он единственный оплот в море тревог и печалей, хотя, господи, как далеко это от реальности! Она запрокинула голову и едва не задохнулась, стоило ему легонько прикусить сосок, проникая рукой ниже, ниже, лаская шелковистую кожу под грудью и устремляясь к заветному местечку между ног, находя влажное тепло женского лона.

Розали была влажная, дрожащая, разомлевшая. Ее руки впивались в его крепкую спину, единственный якорь в море хаоса. С потрясающим мастерством он поглаживал сильными умелыми пальцами набухший бутон женственности, глядя горящими глазами на то, как она выгнулась под ним, позабыв все ограничения, и выкрикнула его имя, когда сладкий освобождающий спазм оргазма сотряс ее тело.

Ее закрытые глаза чуть подрагивали. Трепещущие губы приоткрылись. И даже когда отзвучало последнее эхо освобождения, Розали не открыла глаза. Она и не подозревала, что способна на подобные чувства. Ужасная боль пронзила ее внутренности. Возможно, она и шлюха, раз отдалась столь охотно и пылко.

Алек Стюарт уже спустил ее с коленей и поставил на пол. И продолжал смотреть на нее. Розали взяла себя в руки, ощущая необъяснимый холод вдали от его горячих объятий. Чувствуя себя… ужасаясь тому, что позволила с собой сотворить.

— Мне почему-то кажется, вам стоит опасаться лишь самой себя, миссис Роуленд, — спокойно заметил он. — Сделайте нам обоим одолжение, наденьте на себя платье, которое, по крайней мере, хотя бы прикроет вас. Вы меня слышите?

Чувство не столько гнева, сколько глубокой утраты сжало сердце.

— Вы неправильно меня поняли и неверно судите мои поступки с самой первой нашей встречи, капитан Стюарт, — едва слышно прошептала она.

— Несомненно.

Он расправил спутавшиеся волосы и поднялся. Буквально дрожал от едва сдерживаемого напряжения, словно каждый мускул мощного тела был натянут, как тонкий поводок. Его губы скривились, когда он заметил, как она в ужасе отвела глаза от его облегающих и уже ничего не скрывавших бриджей.