Курсантки - [12]

— Вы как, нормально?

— Если не в лежачем положении, значит, нечего задавать глупые вопросы.

— Извините, действительно глупо всё получилось.

— Да уж.

— Он как с ума сошёл. Ненормальный. Что этому придурку надо было… — Вопрос-рассуждение повис в воздухе.

— Поздно гадать на кофейной гуще не рождество. Положено в это время спать. Значит, никаких фокусов больше, ляжешь и будешь спать.

— И всё же вечер был замечательный. Прошёл, как во сне. Не бойтесь, я никому не расскажу. — Слабым, несчастным голосом пообещала она.

— Вот и хорошо. Чтоб я о тебе сегодня больше не слышал. Понятно?

Маринка кивнула. С чего бы непоняткам быть. День-то один кончился, а второй не начался. Так что это открытый вопрос на который всегда можно съехать. Он провёл её мимо сонного дежурного. Они поднялись на второй этаж, он подтолкнул опасный объект в дверь комнаты.

— Топай и спокойной ночи, курсант Браун. Только советую запомнить. Ещё раз так сунешься на день варенья к кому-то, поблажки не будет, получишь по уставу и на полную катушку.

— Ладно.

— Не ладно, а есть!

— Спасибо, — прошелестела она. — Большое спасибо. Я даже не знаю, какое вам большое спасибо. Вы меня, ей — богу, сильно выручили…

— Иди уж чудо-юдо…

Она мельком взглянув на озадаченного майора, нырнула в дверь.

Маринка лежала поглядывая на косившую в окно луну и в голове её отчего-то порхали бабочки. Потом они спустились в грудь и замахали крыльями там… И не смотря на то, что она страшно устала, спать ей не хотелось.

Утром девчонки допрашивали о празднике. Потешая подруг, болтала глупости. Маринка рассказала всё, кроме того, что ездила она на него с начальником курса. Лучше проглотить язык, чем выбалтывать. Мужик не дерьмовый оказался. Приятный во всех отношениях. Пусть живёт и радуется.

— Мы так и подумали, раз обратно с босоножками в зубах не прибыла, значит, обошлось и курсовой шею под тебя не подставил. — Хохотнула Елена, не обращая внимания на скисший вид Маринки. Наверное, устала всю ночь на танцульках трепаться.

За окном вжикала пила. Мы прилипли к стеклу. Курсанты, под присмотром старшины, спиливали упирающуюся в стену под окном ветку. Естественно, переглянулись, и Лена спросила строго Маринку:

— Только не говори, что ты опять влетела в курсового?

— С чего такой размах?

— Не плавай. Так тебя поймали или нет? — осекла её Лена.

Та яростно замотала головой, не собираясь сознаваться. «Нет».

— Тогда что это за фокусы? — недоумевала Вика, кивая на окно.

Маринка просто пропустила этот намёк мимо ушей.

— Возможно меры предосторожности. — Пожала плечами и я. — Ладно вам. Не трогают нас и чао — какао!

С какао всё относительно. За нами следили во все глаза и гоняли как сидоровых коз.

Природа кружила в вальсе легенды осени. Ей хорошо, она не под ремнём. Прошёл месяц. Первый месяц. Своего рода юбилей. А на юбилеи подводят итоги. Итак, что мы имеем? Выжили и не скопытились. Это неплохо. Весь наш, правда, пока ещё хилый, жизненный опыт говорит, что тот пунктик не малый. Второе, мы привыкли. Хотя были дни, когда едва сдерживались, чтоб не забиться, на потеху парней, в бабьей истерике. Наматывая по плацу круги по утрам, дружно скрывали от родственников свои трудности. Стараясь делать хорошую мину, изображая, что страх как довольны поступлением, никак не раскаиваемся и всё у нас прекрасно. Понятно, что не хотелось выглядеть слабаками. Даже Маринка, нацеленная на отчисление и не нарвавшаяся на него только благодаря предупреждениям и просьбам её родителей начальнику института, притерпелась. По дороге из института заскочили в кондитерскую и купили торт. Надо же отметить. На раскладке прихватили свечу с изображением единицы. Решили посидеть после отбоя. Но только разлили чай и порезали торт, как нечистый дух занёс взводного. На его удивление в квадратных глазах, напомнили, что месяц в берцах. Он почесал стриженый затылок и изрёк, что с нами потерял счёт времени. И ему кажется, прошло не меньше года. На его:- Как вы тут и все ли целы? Дружно заверив, что лучше и не придумаешь, пригласили к столу, отвалив кусочек в целях подхалимажа побольше. Он не отказался. Оно и понятно: потраченные на нас нервы надо восстанавливать… Наталья налила кружку чая и пододвинула, не глядя, к тарелке. И только приступили к чаепитию, как в дверь постучали. Испугавшись, как будто делаем что-то нехорошее, все вздрогнули. В комнату ввалился, ища взводного, начальник курса. Лена, достав ещё одну тарелку, перекинула на неё торт, а Маринка, подвинула стул. Она сделала это без напоминания и с охотой. Всё-таки очень деликатный человек майор. За всё время он ни разу даже намёком не напомнил о том, что сучилось на дереве и потом в клубе… Разговаривал обо всём, а о том ни слова. Как будто и не было. В общем, отметили юбилей в дружеской, тёплой обстановке. Курсовой заметил, что если он с нами доживёт и не скопытится до двух месяцев, то принесёт торт сам. Мы поймали его на слове. Взводный захохотал. Мы тоже попробовали улыбнуться, но у нас кисло это получилось. А вообще-то, все остались довольны.

И вот дожили, и домучились. День присяги выдался солнечным. Каким-то особенно ярким. Как — будто лето зависло в своей отставке, выторговав с недельку у несговорчивой осени специально для девчонок денёк. Страшно волновались, но всё обошлось. Мы неплохо протопали, красиво спели и Натка дотащила-таки свой автомат. Взводный вышагивал последним, готовый в любую минуту подхватить её вместе с автоматом на руки и, не сломав праздничного шествия, донести курсантку до финала присяги, как подарочный букет. Мой брат сменил свой сарказм на удивление и стал наблюдать за тем, что из меня получится дальше. А дальше после присяги на время от нас начальство отвязалось. Так сказать отпустило пружину… Мы бестолковые обрадовались. Счастье было недолгим. Нам дали поймать о глотку воздуха и погнали дальше.