Курсант: Назад в СССР 4 - [10]

После утренней учебы обед. И опять строем. Если день праздничный, или у начальника курса настроение музыкальное случалось, то шагом марш и песню запевай. Петь я умел так же, как товарищ Шариков. Но на фоне общего ора, криков тех, кому ухи косолапый потоптал, особо и не слышно. Все сливалось в один почти стройный слог. Пели любую патриотическую. Даже “Катюшу” под марш подстроили. Через несколько таких вокальных тренировок я заметил, что у меня даже стало получаться попадать. Пусть пока не в ноты, но куда-то я точно попадал. И голос стал помелодичнее что ли. Я даже всерьез задумался о посещении строевого оркестра.

А там как раз набирали музыкантов. Конкурс был бешеный. Большинство претендентов из музыкальных познаний могли похвастаться лишь тем, чтобы стучать ложками или дзинькнуть по треугольнику. Мало у кого оказалась музыкальная школа за плечами. И я не Маккартни. А ломились туда курсанты по одной простой причине: вместо нарядов, караулов и бесконечных построений можно было просто полдня дуть в тромбон или шлепать медными тарелками на расслабоне и, не напрягаясь, тянуть службу.

После обеда опять занятия. Но уже поинтереснее. Каждый день физо, и непременно боевое самбо. Вел его мастер спорта. Кряжистый грузин с носом, похожим на раздувшийся клюв орла и бровями не хуже, чем у генсека.

Отработка защиты ударов от резинового ножа, палки. Броски, подсечки, болевые, удушающие и прочие валяния по мату уже были моей стезей и до этого. Жаль секции бокса в школе уже не было. В прошлом году еще была, но тренер то ли перевелся, то ли на пенсию ушел, я так и не понял. В общем пришлось мне из боксера на время превратиться в самбиста. Оно и к лучшему. Разнообразить арсенал не помешает. Многое я помнил еще с Динамовских тренировок по молодости, а физуху уже здесь набрал у Саныча.

Спустя неделю тренировок Реваз Отарович меня заприметил и старался подсунуть мне в пару курсантиков посправнее, что в прошлом занимались борьбой или дзюдо. Таких набралось у нас трое, если меня не считать.

После очередной тренировки он собрал нас в тренерской и предложил:

— Товарищи курсанты, хочу команду создать по самбо при школе. Со второго курса не оказалось подходящих кандидатов. Предлагаю вам.

Я вспомнил про Сипкина. Видно, он чистый боксер, раз самбо не тянет.

— Я согласен, — первым отозвался я.

Глава 4

Остальные парни, почесав репу, согласились тоже. Но не с таким энтузиазмом. Видать, я самый молодой и горячий среди них оказался. Всегда был за любой кипиш, но только если с хорошей закуской.

Тренер вписал нас в какой-то свой журнал и объявил уже командным голосом:

— Тренировки будут проходить пять раз в неделю. Вечером после учебы.

Парни сразу приуныли немного, послышались хмурые шепотки. Очевидно, рассчитывали на халяву: никак не думали, что этому придется уделять личное, а не учебное время. Но все-таки заднюю никто не дал.

А мне даже лучше. Куда тут личное время девать? Если оно вовсе не личное. Всегда под присмотром и под надзором, и даже спишь по соседству с тридцатью мужиками в одной “комнате”.

— Начнем прямо с завтрашнего дня, — продолжил Реваз Отарович, как будто выговаривая мои собственные мысли. — С пяти до шести вечера у вас самоподготовка. Все равно по кубрикам сидите и ни хрена не делаете. Вот и будете вместо самоподготовки на тренировки ходить. Отпускать буду в шесть тридцать. Ужин в семь, помыться и переодеться успеете.

Так… С досугом я разобрался. Теперь каждый вечер у меня, считай, занят. Не свидания, конечно, но дело полезное. Осталось еще выходные чем-то забить. Увольнительные первые три месяца нам не дадут, и субботу, и воскресенье все равно проводить на территории школы. Считалось, что еще не заслужили мы выходов в город. Или начальство просто не доверяло салагам. Думали, если дорвутся до свободы, много дров наломают. И не безосновательно — были уже прецеденты.

Один ушлый курсант со второго взвода как-то умудрился стырить свою гражданскую одежду из каптерки. А она у него была типа робы. И вечером хотел вырваться на свободу, притворившись кем-то вроде плотника или сантехника (или другой уборщицей), что работали на территории как гражданские служащие.

В лицо его еще почти никто не знал. Подошел он вечером с вереницей таких же гражданских к КПП, а старший смены оглядел его и пропуск вдруг потребовал.

— Виноват, — ответил побегушник. — Потерял пропуск, — четко так и правдиво ответил, чтобы вопросов к нему никаких не было.

Про пропуск он и не знал, вот и пришлось на месте выкручиваться. До конца стоять, как партизан во время оккупации.

— А ты точно гражданский? — спрашивает его караульный.

— Так точно, товарищ лейтенант, — без запинки выдал тот.

— Не п*здишь?

— Никак нет! — по-строевому рапортовал он.

Так и спалился курсант. Отчислили на следующий день.

***

— Ну что, други? — Валерка, наш командир отделения (пухлобокий и мордатый сержант из числа курсантов), загадочно улыбнулся. — Кто на руках бороться умеет?

Дело было вечером, делать было нечего. На необычное предложение Валерки кубрик, что лениво поскрипывал кроватями с сидящими на них курсантами, сразу оживился.