Курсант: назад в СССР 2 - [12]

Шрифт
Интервал

— Внука? — удивился я. — А родители его что?

Квартирка выглядела убогой, но чистенькой. Обои двадцатилетней давности местами затерлись до штукатурки. Крашеный пол облупился. На побеленном потолке вместо люстры болталась одинокая лампочка на заляпанном известкой черном проводе.

В коридор выскочил малец лет пяти-шести в черных трусах и белой майке. Увидев меня, он обрадовался, будто встретил детсадовского друга:

— Дядь, а дядь, дай рупь!

— Уйди Андрюша, — шикнула на него бабушка. — не лезь к человеку.

Сердце екнуло. Он мне напомнил меня самого. Такой же босой на холодном полу. Только я в детдоме, а он здесь. Еще и тезка…

— А держи, — я пошарил по карманам и вытащил измятую купюру с единичкой, и протянул мальчику.

Тот ловко подскочил и цапнул ее, как коршун куренка:

— Спасибо, дядь!

Андрюшка скрылся в комнате.

— Ой, неудобно как-то, — запричитала бабуля. — Зачем ты деньги ему дал? У меня нечем тебе вернуть.

— Да не надо ничего, — махнул я рукой. — Для тезки не жалко.

— Погоди, — бабуля уперла в бока руки. — Я тебе самогона бесплатно налью…

— Спасибо, — замотал я головой, — Мне пора. Что-то перехотелось мне.

— Как так? А чего приходил-то?

— Да для бати купить хотел, а сейчас подумал, обойдется старый хрыч. Пусть трезвеет. Уже мамку своими запоями всю извел. Вот пусть лучше сдохнет с похмелья, не принесу я ему самогона.

— Ну и правильно, — одобрительно закивала самогонщица. — Помереть — не помрет, а впредь наука будет. Сколько мужиков эта отрава сгубила…

— Так, а вы, что тогда торгуете?

— А кто оглоеда кормить будет? Отец ветер в поле, мамы — доченьки моей, уж год как нету…

— Сочувствую, а что случилось?

— Да ты проходи сынок, чай будешь? С баранками. Варенье малиновое сама варила. Ягода правда с рынка…

— Спасибо, не откажусь.

Я разулся и прошел в зал. Простенькая комната без югославской стенки и без телевизора смотрелась непривычно пусто. Посередине стоял огромный круглый стол довоенных времен. Его потертая поверхность выдавала благородство древесной породы, из которой он был изготовлен. Гордость хозяйки.

На столе расстелена плетеная кружевная паутинка из белых ниток, лежит отрывной, уже изрядно похудевший календарь.

Хозяйка скоро собрала на стол нехитрое угощение. Я дул на фарфоровую кружку и надкусывал баранку. Не знаю, что заставило меня согласиться на гостеприимство, ведь изначально я пришел за другим. Может мне не хватало этого самого гостеприимства в прошлой жизни? Потом люди станут другие. Никто никогда не предложит незнакомцу чаю. Это даже станет немного опасным. Тучи мошенников будут ходить по квартирам, представляясь собесом и облапошивать доверчивых пенсионеров, что еще не успели отвыкнуть от радушия Совка. А пока все замечательно. Из мошенников только цыгане и Гоша Индия.

— А что с дочкой вашей случилось? — спросил я хозяйку.

— Убили ее… — старушка смахнула слезу.

— Как убили? — я отставил кружку. — Кто?

— Так не нашли ведь! Умница Верочка у меня была. Закончила пединститут с отличием. Учительницей работала, нашли ее в кустах на набережной задушенной.

Жеваный компот! Так это же та, что год назад… Про которую Гоша рассказывал. И Паутов потом. Я заинтересовался.

— Сочувствую, извиняюсь, как вас по имени-отчеству? Меня Андрей зовут, как внука вашего.

— Бабой Людой кличут, — хозяйка шмыгнула носом и провела платком по глазам.

— Баба Люда, а у Веры были враги? Недоброжелатели?

— А тебе зачем?

— Так у меня отец в милиции работает, — сообразил сходу я. — Его попрошу, может разберется…

— Да разбирались уж… — махнула рукой бабуля. — Только без толку. Никто ничего не видел. Никто ничего не слышал. Рассказала я им все, только про полюбовника Вериного не рассказала.

— Почему? Это же важно.

— Да он человек хороший, интеллигентный. Незачем ему по допросам шастать.

— Баба Люда, миленькая, что же ты им про него не рассказала? Это же очень важно.

— Нельзя было, — вздохнула старушка. — Женат он был. Позор терпеть от соседей, что дочка моя с женатым спуталась. Утаила я. Любовь у них была… И так разведенная, Андрюшка еще от первого брака. В студенчестве замуж выскочила слишком рано, года не прожили.

— А как звать-то его, помните? — с надеждой спросил я.

— Так я имени и не знала. Вера ничего про него особо не рассказывала. Просто говорила, что человек уважаемый, образованный, что познакомит нас, когда он жену бросит и все по-людски будет. Я ворчала на нее, мол, что за тайны такие? Где это видано втихушку любовь плести? Как людям в глаза смотреть? А она говорила, что ей все равно на окружающих, что главное мое понимание и любовь ее ухажера. Права была дочка. Умница она у меня была… Не уберегла кровиночку.

Хозяйка опять завсхлипывала.

— Я так понимаю, жену он не бросил?

— Не знаю, сынок. Верочки не стало, и я теперь ничего не знаю. Не бросил, наверное. Рассказала бы мне дочка… А может, не успела просто.

— А как же вы избранника ее не видели, он что на похороны даже не пришел?

— А кто его знает, может и приходил, только на нем не написано было. Столько народу собралось, как в приходе на пасху. Любили все Верочку, уважали. Проводить пришли от мала до велика. Я там только нескольких человек узнала… Остальные все незнакомые. А ты точно не из милиции? — бабуля опять глянула на меня с подозрением. — А то давеча приходили двое, пытались самогон купить. Но я-то давно здесь живу. Каждого в лицо знаю. Друзья это были участкового нашего. Петьки Осинкина. Балбеса. Додумался же друзей своих подослать, с которыми в гараже по субботам выпивает. Думал, что? Не узнаю я их…


Еще от автора Рафаэль Дамиров
Курсант: назад в СССР 3

Продолжение приключений Андрея Петрова по прозвищу Курсант в далеком 1978-м году. Живая атмосфера СССР эпохи застоя. Погоны и красивые девушки...


Курсант: назад в СССР

Бывалый опер слишком честен и циничен. Он не заискивал перед начальством и не продвинулся по карьерной лестнице. За десятки лет службы нажил лишь язву и хрущовку на окраине города. Жена ушла, не выдержав конкуренции с работой. В схватке с преступником Андрей погибает, но судьба дает ему второй шанс. Сознание майора переносится в далекий 1978 год в тело обычного советского старшеклассника, собирающегося поступать в мединститут. Все дороги открыты. Жизнь можно прожить по другому. Но Андрей снова выбирает путь офицера милиции.


Курсант: Назад в СССР 5

СССР в начале восьмидесятых. Андрей Петров идет по карьерной лестнице, работая в межведомственной спецгруппе Горохова. Но к тому, что ждет впереди, он оказался не готов... ПЕРВЫЙ ТОМ ТУТ: https://author.today/work/203823 ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ: https://author.today/work/239140.


Курсант: Назад в СССР 4

В далеком 1978 году попаданец Андрей Петров по прозвищу Курсант обезвредил маньяка-душителя. Он обрел друзей и делает карьеру в местном УВД, твердо намереваясь поступать в Новоульяновскую школу милиции. Казалось, что жизнь, наконец, вошла в размеренное русло. Но судьба снова преподносит испытания…


Назад в СССР: 1984

Выполняя боевую задачу в Сирии, подполковник Российской армии погибает от рук предателей. Казалось бы, вот и конец — бесславная смерть в богом забытой арабской пустыне. Но судьба дает ему второй шанс — его сознание переносится в Советский Союз 1984 года, в тело обычного старшеклассника. Знания о будущем можно с легкостью использовать в своих целях. Стать кем угодно, разбогатеть, занять высокую должность. Но подполковник ставит перед собой дерзкую и невероятную задачу — предотвратить аварию на Чернобыльской АЭС…


Ловчий 1

Я потерял семью и мстил. Но пресса окрестила меня Ловчим, а закон признал серийным убийцей. Казнь на электрическом стуле - не самая лучшая смерть. Но судьба подарила мне второй шанс. Я умер и возродился в новом мире и новом теле. Но какого хрена меня бьют плетьми?! Я что раб?! А еще я должен спасти королевство и постичь секреты боевой магии. Кто сказал, что будет легко? Оказалось, что прошлая жизнь была лишь подготовкой...


Рекомендуем почитать
Четыре дня с Ильей Муромцем

Герой фантастической повести «Четыре дня с Ильей Муромцем», мальчик из XXI века, попадает в прошлое, во времена Ильи Муромца. Для детей среднего школьного возраста.


Фаворит богини

Попаданец в купца-морехода, время — десятый век, место действия — в основном акватория индийского океана, средиземного моря, приключений — море, юмора в меру, принцессы на подходе, — куда же без них.


Как я изменила свое прошлое и настоящее

Рассказ о женщине, попавшей в свое прошлое. Совершенно неожиданно ей предоставилась возможность изменить свою жизнь, встретившись с юной матерью. Возможно ли обмануть судьбу? Ностальгические нотки по советской действительности.


Эвакуация

Новая Земля — частный проект, способствующий спасению части человечества от неминуемой в ближайшее время глобальной катастрофы. Через пять месяцев мир погибнет в огне ядерного катаклизма. Для того, чтобы спасти человечество как вид, необходимо переселить в Колыбель не менее пятидесяти тысяч человек. Эвакуация начинается. А пока в Колыбели проживают двести три человека, девятнадцать полинезийцев из другого времени и семьдесят два палеоантропа, признанных примитивной разумной расой.


Будь здоров, жмурик

«Будь здоров, жмурик» – новая литературная работа и четвертая книга Евгения Гузеева. Это рассказ о смерти и жизни – именно в такой последовательности, поскольку события, описанные героем, пережившим смерть, вовсе не кончаются остановкой дыхания и сердца, а имеют продолжение в условиях иного мира – лишенного привычной материи. В этой книге смерть героя им самим и описана. Будучи человеком молодым и несколько циничным, автор условных записок иронично относится к «даме в черном балахоне» и, рассказывая о серьезных вещах, естественно, не может обойтись без черного юмора.


Отправляемся в полдень

Некоторые тексты затягивают. Притом – буквально. Я убедилась в этом, когда прошла по ссылке на сетевой бестселлер «Битва за розу» и… оказалась в одном из Призванных миров. Здесь вместо Библии – «Божественная комедия» Данте, вместо икон – картины Иеронима Босха. Здесь ангелы зубасты и рогаты. Здесь цветёт Роза Эмпирея. Теперь мне предстоит сочинить концовку этой истории, сразиться за сердце бесстрастного инспектора Пресветлой S.A.L.I.G.I.A. и узнать: мы пишем книги или книги пишут нас? Содержит нецензурную брань.