Курс — океан - [18]

Так, в газете «Известия» 20 сентября 1937 года была напечатана следующая корреспонденция П. П. Ширшова:

«Вчера в 2 часа дня мы прервали наши работы. Выполз из своей ледяной обсерватории Федоров, перестал хлопотать на постройке склада неутомимый Папанин, расстался со своими вертушками и я. Вооруженные наушниками, мы собираемся в этот час возле Кренкеля, слушать радио — остров Рудольфа.

„Алло! Говорит Рудольф. У микрофона Шевелев“ — так начинается наша задушевная беседа.

Товарищ Шевелев подробно делится своими планами поисков самолета Леваневского. Вчера мы прослушали адресованные нам „говорящие письма“, доставленные на остров экспедицией Шевелева. Трудно передать радость, которую мы испытали, слушая знакомые голоса. С напряженным вниманием слушали мы рассказ спецкора „Известий“ Кармена об его испанских впечатлениях.

В свою очередь мы делимся новостями. Рассказываем о том, как нам удалось взять грунт на глубине 3767 метров и сделать гидрологическую станцию на 700 метров и так далее. Вчера узнали еще одну новость. Нашу льдину снова понесло на юг. Движемся мы с большой скоростью. Сегодня в 19 часов наши координаты таковы: 85°52′ с. ш., 0° долготы. С 86° мы простились. Это облегчает задачу снятия нас с льдины ледоколом. По словам товарища Шевелева, намечен именно такой вариант снятия нас с льдины. Но мы пока что мало помышляем о возвращении на Большую Землю, а, наоборот, устраиваемся на льдине с еще большим комфортом. Здесь постепенно возникает целая улица ледяных домиков, куда мы перебираемся из палаток. Теперь мороз нам не страшен. Сегодня в ледовом доме так натопили, что стало жарко».

Первые месяцы льдину несло в генеральном направлении на юго-восток, но линия ее дрейфа выписывала замысловатые фигуры, петляя и делая большие и малые зигзаги. В конце августа дрейф пошел на юг по Гринвичскому меридиану, до самой 86-й параллели.

Нанеся на карту очередные координаты льдины, полученные Е. К. Федоровым, Петр Петрович сказал своим товарищам:

— Ну, друзья, могу сообщить вам новость, только не знаю, радоваться или огорчаться надо. Последние сомнения совсем исчезли: наша льдина попала в мощное течение, выносящее лед из Центрального полярного бассейна в Гренландское море. Конечно, лучше бы льдина дрейфовала на восток по Ледовитому океану, но и по нашему маршруту еще никто не проходил. Так что особенно огорчаться не будем. Вот увидите, — заключил Ширшов, — теперь с каждым днем нас будет нести на юг все быстрее. Нам придется вести научные наблюдения с учетом этого обстоятельства и еще интенсивнее собирать материал…

Ширшова особенно заинтересовали и увлекли наблюдения над течениями. Он изучал их с помощью специальных вертушек, спускаемых в океанические воды на разные горизонты. О полученных данных и сделанных из них выводах он рассказал своим товарищам и так увлек их разгадкой тайн сложных течений, что Федоров и Кренкель включились в эту программу и тоже вели под руководством Петра Петровича вертушечные наблюдения. Так, Ширшов установил, что под влиянием дрейфа льдов в океане возникает дрейфовое течение, которое захватывает находящиеся подо льдом верхние слои воды до глубин 50 метров. При этом под действием вращения Земли это течение отклоняется вправо на 20–40 градусов от генерального направления дрейфа льдов.

Глубже дрейфового течения на горизонтах от 50 до 125 метров (в зависимости от скорости и продолжительности дрейфа) возникает обратное течение, идущее в сторону, противоположную направлению дрейфа. Разгадкой механизма образования этих течений и изучением их физических характеристик и занимался в те дни Ширшов.

Полярная ночь наступила 5 октября — в этот день обитатели лагеря увидели солнце в последний раз. К полярной ночи они хорошо подготовились. Жизнь по-прежнему текла размеренно и уплотненно. Прибавилась только тяжелая работа по очистке баз от снега. А снег был настолько плотным, что ноги не оставляли на нем следов. Очень тяжело стало работать Ширшову у гидрологической лебедки. Мороз обжигал голые руки, пальцы примерзали к металлическим приборам и тросу. К тому же ту лунку, у которой в летние дни стояла лебедка, затянуло крепким льдом. Как ни старался Ширшов с товарищами долбить ее, мороз оказался сильнее их. Пришлось перейти на «кочевой» способ работы: нагружали на одну нарту лебедку и ящики с приборами и подсобными материалами, на вторую — брезентовую палатку, палки и доски, запрягались в длинные лямки и тянули нарты к широкой трещине, образовавшейся в начале зимы в километре от лагеря. На краю льдины укрепляли лебедку, устанавливали палатку, и Ширшов с помощью товарищей начинал очередную гидрологическую станцию. Конечно, в морозы работать было куда труднее, чем месяц назад.

С каждым днем ускорялся дрейф льдины. 85-ю параллель пересекли 10 октября. Если в июне льдина проходила в сутки в среднем полторы мили, а в августе — две с половиной, то в ноябре — уже 4 мили. Точные приборы Федорова все чаще и чаще регистрировали толчки — это означало, что на границе их льдина все время испытывала сжатие. Теперь уже не было никаких сомнений, что станцию несло к берегам Гренландии. 16 ноября льдина находилась на траверзе самого северного выступа Гренландии мыса Моррис-Джесуп, но сам берег Гренландии находился еще далеко к западу от линии дрейфа.