Куриный бульон для души. Сердце уже знает. 101 история о правильных решениях - [64]

Я просто обожала эти прогулки и очень скоро заметила, что мое физическое и эмоциональное состояние изменилось в лучшую сторону. И я действительно похудела и стала более привлекательной! Мне стало легче двигаться, боль в спине из-за того, что я несколько раз в день приподнимала маму, исчезла.

Во время ходьбы я следила, чтобы спина была прямой – и моя осанка улучшилась. Я хорошо «подкачала» ноги, и теперь не стеснялась коротких платьев. Время от времени я получала комплименты от соседей и знакомых, которых встречала на улице. Все отмечали, что я выгляжу свежей и похорошевшей. Из-за того, что теперь мне самой нравилась моя внешность, я стала более открытой и общительной.

По утрам я просыпалась в отличном настроении и буквально выпрыгивала из кровати, так мне хотелось побыстрей начать новый день. Я перестала воспринимать уход за матерью как что-то удручающее и обременительное. Мой энтузиазм был заразителен. Мама рассталась с чувством вины за то, что мешает мне наслаждаться жизнью. Видя мою активную позицию, она и сама стала прикладывать больше усилий по восстановлению своего здоровья.

Сейчас мне семьдесят два года, и последние несколько лет я участвую в пеших марафонах под названием «Первый забег Нового года», которые стартуют ровно в полночь первого января и проходят через два моста и два парка. Не могу и представить лучшего начала нового года, в котором я буду здоровой и счастливой.

Конни Кейсветтер Пуллен

Невыпитая чашка чая

Вас наверняка предупреждали, чтобы вы не тратили попусту часы, ускользающие золотыми песчинками.

Но иногда часы становятся по-настоящему золотыми – из-за того, что мы их упускаем.

Джеймс Мэтью Барри[45]

Я выросла в Нью-Йорке, и долгое время мне казалось, что я не попадаю в ритм и не успеваю за жизнью этого города, который, как поется в песне, «никогда не спит». Подозреваю, что мое имя в детстве было «Поторапливайся, Дирде!». Не то чтобы я была медлительной – нет, более того, я бегала быстрее всех в нашей команде по легкой атлетике. Но я постоянно отвлекалась.

Завязывая шнурок на скамейке в парке, я засматривалась на воркующих голубей. По дороге в школу я могла завязать с кем-нибудь разговор в метро и проехать свою остановку. Сидя на уроке у окна, вместо того чтобы слушать учителя, я наблюдала, как старушка выгуливает на поводке собачку. Люди говорили, что я витаю в облаках, но это было не совсем так. Просто мой ум отвлекался не на внутренние мечтания, а на бурлящую вокруг меня жизнь.

Потом я выросла. Когда мне исполнилось двадцать два года, мой первый в жизни начальник сказал мне: «Время – деньги». И я хорошо прочувствовала это, когда самостоятельно оплатила все счета.

Я сумела организовать себя. Утром в метро я больше не разглядывала смешные кеды сидящего напротив подростка, а писала в блокноте список дел на вечер. На работе я не зависала у автомата с кофе, чтобы потрындеть с коллегами – лучше поскорее справиться с делами и пойти вовремя домой.

Потом я вышла замуж и на желтых стикерах писала напоминалки мужу. «Люблю тебя» – царапала я на листке и приклеивала его на зеркало в ванной, чтобы муж точно заметил, когда будет бриться. И далее продолжала: «Не забудь отвезти кошку к ветеринару». Дела не ждали, их надо было делать.

Когда появились дети, на помощь нам пришли новые технологии. Желтые самоклеющиеся листочки исчезли, и их место заняли компьютеры и смартфоны. Писк «напоминалки» давал мне знать, что пора идти на родительское собрание, везти детей к зубному или сдавать проект на работе.

Когда заболел отец, я завела в телефоне отдельный раздел под названием «Папа». Звук «напоминалки» говорил мне, что надо забрать из лаборатории анализы отца. Или что пора нанять помощь по дому. По работе я часто летала между Нью-Йорком и Лос-Анджелесом и использовала перелет, чтобы распланировать свое время.

Потом отец скоропостижно скончался после операции по замене тазобедренного сустава. Это стало большой неожиданностью, потому что сама операция прошла успешно. Но и после этого ритм моей жизни не замедлился. У меня не было времени, чтобы горевать, потому что теперь, помимо маленьких детей, мне нужно было заботиться о маме. Смерть мужа стала для нее сильным ударом.

Я составляла планы на день и включала «напоминалки» в своем телефоне. Платила по медицинским счетам матери, забирала в аптеке ее лекарства, возила детей к врачам и в спортивные секции. Все надо было делать вовремя и ни в коем случае не опаздывать.

Однажды я должна была возвращаться в Лос-Анджелес утренним рейсом, когда в четыре часа утра услышала, что мать в соседней комнате не спит, а что-то бормочет.

– Мама, что случилось? – спросила я.

Она сидела на диване и держала в руках два дистанционных пульта.

– Не получается выключить видеоплеер, – пожаловалась мать. – Видишь, лампочка все еще горит.

– Мам, сейчас четыре часа утра.

– Твой отец всегда выключал плеер перед тем, как ложиться спать.

– Мам, сейчас это не имеет никакого значения.

Тогда я не поняла, что мать выполняла заведенные отцом правила, пусть самые пустяковые, чтобы иметь хоть какую-то точку опоры в этой жизни после смерти мужа.