Куриный бульон для души. Сердце уже знает. 101 история о правильных решениях - [35]

И вот прошло три года. Мои рассказы напечатаны в крупных журналах и сборниках наподобие «Куриного бульона для души». Кроме этого в США и ряде других стран вышло несколько моих детских книг.

Мне очень жаль, что я не могу поблагодарить Форт лично. Достижения моих последних лет и то счастье, которое я испытываю, – ее заслуга. Жизнь слишком коротка для того, чтобы быть несчастным и нерешительным.

Дэйвид Воррен

Открытое сердце

Самое удивительное в чудесах – то, что они случаются.

Гилберт Кит Честертон[25]

В пятнадцать месяцев у моего племянника Коула обнаружили аномалию Эбштейна. Это редкое заболевание сердца, точнее, порок трехстворчатого клапана, характеризующийся его дисплазией и смещением в полость правого желудочка. В результате этой болезни правый желудочек постепенно увеличивается, и сердце может остановиться. В то время, когда Коулу поставили диагноз, хирургические методы лечения не давали хороших результатов. Нам оставалось лишь надеяться, что болезнь каким-то чудесным образом пройдет. Мою невестку Шелли и всех членов нашей семьи диагноз врачей очень расстроил. Никому не хотелось верить, что у мальчика потенциально смертельное заболевание, но ничего поделать мы не могли, и нам оставалось только ждать.

Раз в год ребенка возили к кардиологу, который делал ему эхокардиограмму и проводил ряд тестов и замеров, пока Коул бежал на тренажере. Я всегда ездила к доктору вместе с Коулом и Шелли. Я много лет проработала специалистом по дыхательной терапии, понимала медицинскую терминологию и была готова поддержать своих родственников.

Когда Коулу впервые делали эхокардиограмму и я увидела его сердце на экране монитора, то у меня чуть дыхание не перехватило. Я понимала, что не должна показывать вида и пугать мать ребенка. Коул почувствовал мое состояние и прикоснулся к руке.

– Тетя Линда, – с гордостью сказал он. – Это мое сердце!

А я читала про себя молитву и улыбалась до конца процедуры. Так повторялось несколько лет подряд. Состояние мальчика оставалось без изменений, а новые способы лечения его болезни не появлялись.

В январе 2008 года эхокардиограмма показала, что сердце Коула находится в очень плохом состоянии. У него началась одышка, и он не мог бежать. Я стояла рядом и уговаривала Коула «поднажать», потому что кардиолог мог получить результаты тестов и предложить оптимальное решение, только когда пациент достигает пика своих возможностей.

Наконец врач остановил Коула. Кардиолог сообщил Шелли, что она должна как можно скорее проконсультироваться с кардиохирургом. Услышав эти слова, Шелли побелела. Она была в шоке, и мне пришлось ее успокаивать.

В марте 2008 года мой брат Чарли, Шелли, Коул и я встретились с доктором Леонардом Бейли – хирургом, оперирующим пациентов с пороком сердца, специалистом с мировым именем. Доктор Бейли объяснил, что сердце Коула вскоре не выдержит, и мальчику необходимо делать операцию. Он назначил дату – 8 июля. Доктор сказал, что он попробует переформировать трехстворчатый клапан и правый желудочек сердца. Его тон был уверенным.

В течение нескольких недель после встречи с доктором я постоянно думала, как еще можно увеличить шансы Коула на выздоровление. И у меня возникла идея. Я решила начать собирать пожертвования для больницы Лома Линда, в которой будут оперировать Коула, на лечение детских заболеваний, наподобие аномалии Эбштейна. И семья поддержала меня.

Я посоветовалась с друзьями и коллегами, как можно собрать деньги за три месяца. Местные калифорнийские художники безвозмездно передали нам свои работы, и мы устроили благотворительный аукцион, развесив картины в офисе моей компании. Также мы арендовали соседнее с офисом пустующее помещение магазина, где устроили распродажу спортивного инвентаря, которым щедро поделились профессиональные спортивные команды из Калифорнии.

Ряд местных газет взяли у Коула интервью и напечатали про него статьи, в результате чего больница получила денежные пожертвования, люди сдали более шестидесяти литров крови, и еще тридцать два человека зарегистрировались в качестве доноров спинного мозга. В общем сложности меньше чем за три месяца мы собрали более двадцати семи тысяч долларов.

Утром 8 июля 2008 года должна была состояться операция. Но к полудню мы узнали, что ее так и не начали. Все мы волновались и боялись, что операцию перенесут. Приблизительно в час дня Коула наконец отвезли в операционную. Все члены семьи собрались на первом этаже больницы. Нам выдали пейджер, на который отправляли информацию о том, что происходит в операционной. Когда нам сообщили, что ему сделали интубацию, Шелли чуть ли не потеряла сознания. Я успокоила ее, объяснив, что это часть подготовки.

Следующее сообщение было таким: «Мы начали операцию». Представив, как моему любимому племяннику разрезали грудь, я не выдержала и вышла на улицу подышать воздухом. Я обошла здание больницы, а потом упала на траву в тени и расплакалась. Я подумала, что, даже если бы мне удалось собрать несколько сот тысяч долларов на нужды больницы, сейчас это уже не имело бы никакого значения, потому что судьба Коула находится в руках хирурга и Господа. Я помолилась, взяла себя в руки и, купив в кафетерии несколько стаканчиков кофе, вернулась в холл.