Куриный бульон для души. Мы сильнее наших страхов - [46]

Вдруг он сломается? Я нажму кнопку экстренного вызова, и кто-нибудь придет и вызволит меня. Но сколько мне придется ждать? Есть ли у меня с собой еда или хотя бы бутылка воды? А что, если мне приспичит в туалет? Я же этого не переживу. Мне придется уволиться. А что, если кнопка экстренного вызова не сработает? Такое бывало раньше. А что, если она сломана, а в кабине не ловит связь? Смогу ли я докричаться до кого-нибудь?

Эти панические мысли довели меня до слез, а тем временем кабину лифта шатало вперед-назад. Я подошла ближе к громкоговорителю и взглянула на сертификат о проверке, чтобы удостовериться, что он еще действителен.

Лифт остановился, наступила долгая пауза. Не было сомнений, что кабина застряла. Я чувствовала, что сейчас упаду в обморок, но тут двери лифта открылись, как будто при замедленной съемке. В кабину ворвался прохладный воздух. Я очутилась на своем третьем этаже.

Я проехала в лифте целых тринадцать секунд. Хотелось бы сказать, что я держалась достойно, с высоко поднятой головой. Но все было совсем не так. Я металась в кабине как раненый зверь, готовая к худшему исходу событий.

Никто не видел, как я одержала победу над лифтом. Но это было не важно. Главное – я узнала, что могу быть сильнее своих страхов.

Джейми Ли Миллер

Время испытаний

Все, кто добился величия, ставили перед собой великие цели, устремляли взгляд в высоту, желали того, что порой казалось невозможным.

Орисон Суэт Марден

Ранним утром я стояла у темного озера, вглядываясь вдаль. В тот день были запланированы три триатлона[27]. Я выбрала самый длинный – 70,3[28] мили. Его еще называют «половинным Ironman»[29]: заплыв на 1,2 мили, 56-мильный велосипедный заезд и забег на 13,1[30] мили. Но мне казалось, буйки установлены слишком близко. Неужели придется плавать туда-обратно? Я была новичком в этом виде спорта и не знала, как все устроено.

Я решила обратиться к более опытным спортсменам, вычислив их по стильным костюмам для триатлона, дорогим очкам и водонепроницаемым часам.

– Вы выбрали 70,3 мили?

Оказалось, что все они выбрали «Спринт» и «Олимпик», то есть более короткие дистанции. Я забеспокоилась. Остальные участники – моложе меня лет на десять и фунтов на двадцать[31] легче, но именно я в то утро выбрала самую длинную дистанцию. На телах спортсменов не было ни грамма жира, икры казались стальными. А мои мышцы уже становились дряблыми. В голове звучала песенка из «Улицы Сезам»[32]: «Один из них не похож на других. Один из них просто другой».

Я начала искать, кто еще выбрал длинную дистанцию. И нашла – молодого человека, который спокойно мог бы поднять «Фольксваген». Я годилась ему в матери. Юноша объяснил мне, что нас ждет другая трасса.

– Вон она, – он махнул рукой вдаль.

Там я разглядела оранжевый буй. Он находился так далеко, что вполне мог оказаться в другом часовом поясе. И мне нужно доплыть туда? И вернуться?

Загремел гром, и полил дождь.

– Похоже, старт откладывается, – сказал молодой человек. – Удачи!

И с этими словами он побежал под крышу.

Я некоторое время стояла, размышляя: если в меня ударит молния, это будет уважительной причиной не участвовать в соревнованиях?

Идея заняться триатлоном посетила меня несколько месяцев назад. Я только закончила свой первый марафон[33], и мне уже казалось, будто я способна на все. Пока я приходила в себя, на глаза попался пост подруги, прошедшей триатлон на 70,3 мили. Она писала, это было здорово. И я подумала: почему бы и мне не попробовать?

Бегать я любила, но велосипед и плавание – не мой конек. В моем представлении триатлон стоял где-то рядом с Эверестом и балетом. Но после марафона в крови гуляли эндорфины, и все казалось по плечу. Я и глазом не успела моргнуть, как уже нашла длинную дистанцию, которая вписывалась в мое расписание, и кликнула на кнопку «Зарегистрироваться». А потом вошла в социальную сеть и известила всех о своем намерении.

На следующее утро я проснулась и подумала: «Что я делаю?» Я же не знаю ничего о триатлоне. К счастью, подруга ответила на все мои вопросы и даже согласилась меня потренировать. Она спросила, какую цель я перед собой ставлю. Целей было четыре: финишировать; желательно уцелеть; в идеале обойтись без рвоты и закончить не позже семи часов после начала, если это возможно. По словам подруги, нужно было тренироваться и пройти несколько более коротких «тренировочных» триатлонов – тогда поставленные цели, включая и семичасовой лимит, вполне достижимы.

Почти каждый день у меня была напряженная тренировка, после которой я падала без сил. Постоянно хотелось есть – и я ела чересчур много. Я уже подумывала бросить эту затею. У меня не оставалось свободного времени, я была измучена, я набрала вес. Зачем мне все это?

Но в глубине души жутко хотелось испытать себя. Кроме того, я уже всем похвасталась, и теперь было стыдно отступать.

И вот я стою на пляже под дождем, и меня обуревают противоречивые чувства: мне хочется, чтобы гонка началась, и в то же время я надеюсь, что ее отменят. Погода улучшилась, и объявили: гонка начнется через пятнадцать минут.

Я направилась к старту. Прозвучала сирена. Я поплыла, повторяя про себя: «Только не утонуть! Только не утонуть!». Я плыла за женщиной, подстраиваясь под ее ритм и скорость. Я и не заметила, как мы доплыли до буйка, с берега казавшегося недостижимым, и повернули назад. Вскоре я уже была на берегу. Дождь почти сошел на нет. Велосипедную гонку я начала одной из последних.