Куриный бульон для души. Дух Рождества. 101 история о самом чудесном времени в году - [41]

– Как прошла ваша пробежка, сэр?

– Отлично. Я ничего не пропустил?

– Нет, сэр, – ответил он. – Я положил почту вам на стол.

– Спасибо, старший сержант.

– Да, сэр.

Подъем по лестнице сегодня давался с трудом – от усталости я слишком сильно налегал на перила. Наконец лестница закончилась. Толкнув двойные двери и лавируя между мужчинами и женщинами в камуфляжной форме, я наконец добрался до своего стола.

– Что тут у нас?

Первой в руки взял коробку, завернутую в коричневую бумагу. Она весила, должно быть, килограммов пять. Посылку прислала «мама Скэнлан». Я улыбнулся. Моя мать никогда не называла себя «миссис Джон Т. Скэнлан». Точно так же она никогда не пользовалась именем «Дороти Скэнлан».

– Ну, душ подождет, – заявил я.

Я достал из ящика ножницы, разрезал оберточную бумагу, а потом картон. Сверху в пакете лежало печенье с арахисовым маслом и шоколадом. Замечательно! Что может быть лучше, чем «шоколадный поцелуй» в центре печенья?

Я достал следующий пакет, где лежали шоколадные пластинки. Они состояли из теста для шоколадного печенья, обвалянного в сахарной пудре и запеченного до тягучего совершенства. Вкуснятина!

Наконец, внизу лежало рождественское сахарное печенье с цветной глазурью в форме Санта-Клауса, ангелов, оленей и колокольчиков. Это было мое любимое с детства печенье, которое пекла мама.

Я огляделся, чтобы посмотреть, не смотрит ли кто в мою сторону. Нет. Тогда я схватил «поцелуи» с арахисовым маслом и шоколадные пластинки и спрятал в верхнем ящике стола.

Потом выпрямился и позвал:

– Эй, морпехи!

Все головы повернулись ко мне.

– Угощайтесь рождественским печеньем, любезно предоставленным мамой Скэнлан.

В мгновение ока вокруг моего стола стало не протолкнуться от молодых парней и девушек.

– Спасибо, сэр.

– Спасибо, сэр.

– Спасибо, сэр.

Через несколько секунд коробка опустела.

В уголке моего глаза выступила было слеза, но я быстро ее утер.

Ведь я только что порадовал новобранцев, которые впервые проводили Рождество не дома. И им, наверное, было немного грустно и непривычно.

Я пробормотал:

– С Рождеством, морпехи.

Джон М. Скэнлан

Рождество в новой семье

Я не помню, кто это сказал, но в сердце действительно есть места, о существовании которых ты даже не подозреваешь, пока не полюбишь ребенка.

ЭНН ЛАМОТТ

Когда мы с мужем поженились, две наши семьи слились в одну. У меня уже была своя восьмилетняя дочь, а теперь появилась еще одна, двенадцатилетняя – дочка мужа, которая стала жить вместе с нами. С приходом Рождества я стала часто слышать от мужа одну фразу: «Раньше мы…»

– Раньше мы пекли и украшали сахарное печенье на Рождество, – сказал мне он.

Я приготовила тесто для печенья – такое, которое нужно убрать в холодильник на несколько часов, а потом раскатать и нарезать формочками. Но у меня ничего не вышло. Оно растаяло от скалки и стало ужасно липким. Муж попытался утешить меня, сказав:

– Я помню, как мы готовили их в первый раз. У нас тоже не получилось.

Я почувствовала укол ревности.

– Раньше мы на рождественский завтрак готовили пиццу и картошку с сыром, – сказал он мне как‐то раз в продуктовом магазине.

Мое горло сжалось. Мне казалось, будто я – лишь замена для кого‐то, кто был у него давно и не имел ко мне никакого отношения.

Дома я положила продукты в холодильник и услышала очередное «Раньше мы…», но не дала мужу договорить.

– Если ты пытаешься воссоздать то, что было с кем‐то другим до меня, тогда зачем я тебе вообще? – спросила я.

Я долго не могла решиться сказать ему это. Но как он не может понять, что мне хочется создавать новые счастливые воспоминания вместе с любимым мужчиной и нашей семьей. И меньше всего мне хочется нести в наш дом традиции из его прежнего неудачного брака.

Он перестал доставать продукты из пакета и посмотрел на меня.

– Надеюсь, ты понимаешь, что это все не ради меня.

Узел внутри меня разжался. В его лице я увидела тревогу, которую мог испытывать только отец. Он просил это не ради своих капризов. Как я могла не понять этого?

Позже я принесла из подвала коробку с рождественскими украшениями.

– Как здорово! – сказала мне двенадцатилетняя дочь.

Улыбаясь, она открыла ее, осмотрела игрушки и стала доставать их по одной. Там были вязаные крючком разные предметы, которые моя мама делала своими руками, когда я была еще маленькой. Там даже был связанный крючком чулок, который мама подарила мне. А еще в коробке было множество украшений, которые я сама мастерила в школе, и игрушки, сделанные моей восьмилетней дочкой на занятиях рукоделием.

Моя старшая дочь притихла, и ее радость потихоньку угасла. В этой коробке украшений не было ничего, что принадлежало ей. Ее детские игрушки и праздничные воспоминания находились где‐то в другом месте.

Я хорошо понимала, почему она грустит. Ведь каждый предмет в той коробке кричал: «Раньше мы… без тебя».

– Отлично, – сказала она. – Значит, всем есть что повесить, кроме меня.

Она развернулась, чтобы уйти.

– Подожди, – сказала я. Потом крикнула мужу, находившемуся в другой комнате:

– Мы едем в магазин!

Пока мы ехали в машине, я пыталась подобрать слова. У меня перед глазами стояло встревоженное лицо мужа, который пытался воссоздать хоть какие‐то приятные воспоминания из прошлого ради своей дочки – нашей дочки. А она сидела со мной на пассажирском сиденье и обиженно молчала. Мы подъехали к супермаркету. Я заглушила мотор.