Куриный бульон для души. 101 история о женщинах - [3]

Конни была очень романтичной женщиной. Она любила мыльные оперы, любовные романы и фильмы про любовь. Позже она призналась, как трудно ей жить с человеком, который то и дело называет ее «дурочкой».

– Конечно, я знаю, что Билл меня любит, – уверяла она. – Но он никогда не говорил мне об этом, даже открыток не присылал.

Она вздохнула и посмотрела в окно, на деревья во дворе.

– Я бы все отдала, чтобы хоть раз услышать от него «Я люблю тебя», но это не в его характере.

Билл навещал Конни каждый день. Сначала он просто сидел у ее постели, пока она смотрела свои сериалы. Потом, когда она все больше спала, он мерил шагами коридор рядом с палатой. Вскоре Конни уже не могла смотреть телевизор и редко приходила в себя. Тогда я стала больше общаться с Биллом. Он рассказывал о своей работе плотника и о том, как он любит рыбалку. Детей у них с Конни не было, но им нравилось путешествовать вдвоем, пока Конни не заболела. Билл не мог выразить словами, что он чувствует, думая о приближающейся смерти жены.

Однажды в кафе я завела с ним разговор о женщинах и о том, как важна для нас романтика, как мы любим сентиментальные открыточки и любовные письма.

– Ты говоришь Конни, что любишь ее? – спросила я, уже зная ответ, а он посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

– Этого не нужно, – ответил он. – Она и так это знает!

– Уверена, что знает, – я дотронулась до его грубой руки плотника, сжимавшей чашку так, словно это была спасительная соломинка. – Но ей нужно это услышать, Билл. Услышать, что она значила для тебя все эти годы. Подумай об этом.

Мы вернулись к палате Конни. Билл скрылся внутри, а я ушла к другому пациенту. Позже я увидела Билла – он сидел возле спящей жены и сжимал ее руку.

Это было 12 февраля. Два дня спустя, вечером, я увидела в коридоре Билла, прислонившегося к стене и уставившегося в одну точку. От старшей медсестры я уже знала, что Конни скончалась в 11 утра. Билл позволил себя обнять. Лицо его было мокрым от слез, он весь дрожал.

– Мне нужно кое-что тебе сказать, – произнес он. – Я испытал такое облегчение, рассказав ей о своих чувствах… Я много думал о твоих словах, и сегодня утром сказал, как сильно я ее любил… и как я был счастлив в браке с ней. Видела бы ты ее улыбку!

Я вошла в палату, чтобы попрощаться с Конни. На тумбочке лежала большая открытка от Билла. Знаете, из тех, сентиментальных – «Моей чудесной жене… Я люблю тебя».

Бобби Липпман

Как раз вовремя

днажды поздно вечером, в сильную бурю, старая негритянка стояла на обочине шоссе Алабамы, мокрая до нитки. Ее машина сломалась, и ей во что бы то ни стало нужно было поймать попутку.

Наконец около нее остановился молодой белый человек – неслыханная редкость на далеком Юге в неспокойные шестидесятые. Он отвез ее в тепло, а затем посадил в такси. Было видно, что она очень спешит. Женщина записала его адрес, поблагодарила и уехала.

Спустя неделю в дверь мужчины постучали. К своему удивлению, он обнаружил на пороге цветной телевизор и стереомагнитофон. К коробке была приклеена записка:

«Дорогой мистер Джеймс!

Спасибо Вам огромное за то, что помогли мне в тот вечер на дороге. Я так вымокла – кажется, даже мысли мои насквозь пропитались дождем. А потом приехали Вы. Благодаря Вам я успела попрощаться со своим умирающим мужем. Благослови Вас Бог за бескорыстную помощь мне и другим людям.

Искренне Ваша,

Миссис Нэт Кинг Кол»

Дэн Кларк

Подарки от чистого сердца

Лишь та любовь, что мы отдаем, остается с нами.

Элберт Хаббард, бизнесмен и писатель

В нашем суматошном мире гораздо легче перевести деньги на чей-то счет, чем сделать подарок от всего сердца. А ведь в праздник особенно важны искренние подарки.

Несколько лет назад я начала готовить детей к мысли, что в этом году мы отметим Рождество скромно.

– Да ладно, мам, мы это уже слышали! – отвечали они. Мне не верили: в прошлом году я говорила то же самое – попутно занимаясь бракоразводным процессом, – а потом плюнула и спустила все деньги на угощение и подарки.

В этом году все будет по-другому, думала я. Вот увидите.

Но как сделать это Рождество особенным? До развода я всегда успевала украсить дом к празднику, где бы мы ни жили. Я научилась клеить обои, класть деревянные панели и керамическую плитку, шить шторы из простыней и многое другое. Но теперь мы жили в съемном доме, и времени на его украшение было мало, а денег – еще меньше. К тому же меня бесил этот уродский интерьер: красно-оранжевые ковры и сине-голубые стены. Тратиться на его благоустройство не хотелось. Внутренний голос моей уязвленной гордости кричал: «Мы здесь ненадолго!»

Моя дочь Лиза всегда старалась превратить свою комнату в особенное место. Я позвонила бывшему мужу и попросила купить для Лизы красивое покрывало, а сама подобрала постельное белье в тон.

В канун Рождества я потратила 15 долларов на галлон[3] краски и купила самые красивые канцтовары, какие только видела в жизни. Моя цель была проста: красить и шить до самого Рождества – тогда некогда будет жалеть себя в этот волшебный семейный праздник.

Вечером я раздала детям по три карандаша и конверты. Вверху каждого конверта было написано: «За что я больше всего люблю свою сестру Мию», «За что я больше всего люблю своего брата Криса», «За что я больше всего люблю свою сестру Лизу» и «За что я больше всего люблю своего брата Эрика».