Куриные головы - [3]
Мальчишка. До свидания.
Соседка уходит, закрывает дверь.
Приятель(после короткой паузы). Во, мля-а.
Мальчишка. Ты чего?
Приятель(смотрит на дверь). Видал буфера? Ничо, мля.
Мальчишка. Да ну на фиг. Старуха.
Приятель. Какая она старуха?
Мальчишка. Не, баба не очень. Эта?
Приятель. А по-моему, так ничо. Ты не трахнул бы, что ли? Нет, что ли?
Мальчишка. Ну, иди, иди, трахни, мля. Поздороваться-то боишься, трахало.
Приятель. А чего мне здороваться, я с ней никогда не здороваюсь, что я, знаю ее?
Мальчишка. А то будто не знаешь. Сколько лет тут живешь.
Приятель. На фига мне здороваться? А? На фига? Да пошла она. (Короткая пауза.) Ну ладно, идем — чо тут делать-то — попозже зайдем — или иди, мля, и трахни — ну, пошли, мля?
Мальчишка. Вашу мать, ну куда он девался — ничего — никогда — по-людски — вашу мать!
Приятель. Ну, пошли, мля.
Мальчишка с Приятелем удаляются. Входит Старуха, плачет. Идет к двери Учителя, стучит.
Учитель(выходит в халате и тапочках, останавливается на пороге). Целую ручки.
Старуха всхлипывает.
Что с вами?
Старуха. Она еще тепленькая была! Еще тепленькая! Приди я на десять минут пораньше — так трамвай задержался — как мне жить-то теперь?! Как жить?! (Плачет.)
Учитель. Простите…
Старуха. Прихожу я домой, господин учитель — приношу ей с рынка — куриные головы приношу — полчаса стояла — потом трамвая ждала — думала, мне вообще не достанется — я стояла, ждала — они растаяли — народ смотрит — и вот прихожу, зову ее, кличу, а ее нет — где ее, думаю, черти носят — с утра ведь не евши — потом вижу… (Навзрыд.) Висит — повесили — вон, на стойке — зачем она здесь, железяка эта — зачем — а на шейке — на шейке — веревка. (Рыдает.)
Учитель. Какой ужас. (Короткая пауза.) Но все-таки хоть пожила хорошо.
Старуха рыдает.
Чего вы только ни делали для нее. Это главное. Да. Что тут скажешь. Красивая была кошечка, чистое, ласковое, обаятельное существо. Я тоже ее любил.
Старуха рыдает.
А я отдохнуть прилег на часок — перед уроком — сожалею, что это могло случиться — и осуждаю — но что же теперь поделаешь…
Старуха рыдает.
Но жизнь у нее была прекрасная, это главное, для кошки лучшей жизни нельзя и представить.
Старуха. Мерзавцы — убийцы последние — все убийцы…
Учитель. Извините, я должен к уроку готовиться — с утра пять уроков провел — и всего лишь одно окно — очень жаль…
Выглядывает Соседка, наблюдает, стоя в дверях.
Старуха. Сколько я по очередям-то стояла — на рынке — в лечебнице — когда она заболела — когда ее взяли в стационар — я бога молила, носила ей головы — а когда голов не было — они не всегда ведь бывают — их на корм часто мелют — когда не было, я печенку носила — говяжью — потому как свиную-то им нельзя — я лекарства ей доставала, которых в лечебнице не было — уж я ее холила — шерстка бархатная была — на прививку водила — и вдруг взяли ее — животинку невинную — на шею веревку — и вздернули — наверно, звала меня, когда ее, бедную — а меня не было — не могла ей помочь — что она думала про меня — что думала… (Рыдает.)
Учитель. Но ведь вас дома не было — вы ушли — как раз ей покупали…
Старуха. А ведь утром-то — я подумала — на два дня еще хватит ей — зачем было идти — я как чувствовала — будто голос какой мне шепнул: на два дня еще хватит — не надо сегодня — уцелела бы Мурка — но я не послушалась голоса…
Соседка. Кошка сдохла?
Учитель. Ну да.
Соседка. Что, повесили?
Учитель. Похоже… Простите, что я по-домашнему…
Старуха рыдает взахлеб.
Как бы ей плохо не сделалось.
Соседка. Где повесили-то?
Учитель. Не знаю… — на перекладине — простите, я не одет. (Старухе.) Я принесу валерьянки — вы слышите?
Соседка. На перекладине?
Учитель(Старухе). Я прошу вас — нельзя так — вы сердце себе угробите — нельзя так…
Соседка. Я знаю, это мальчишка сделал.
Учитель. Какой мальчишка?
Соседка. Ну этот — его отпустили — я только что его видела. Иду домой — полчаса простояла в продмаге — навьючилась — а он здесь, вымахал, здоровенный…
Учитель. Не надо так убиваться. Я сейчас принесу валерьянки, если позволите…
Соседка. Прямо на перекладине?
Учитель(Старухе). Я прошу вас, послушайте…
Старуха. Бандиты — убийцы последние — все их племя…
Соседка. Его работа — наверняка — я иду — нагрузилась — вдруг вижу — они тут болтаются — он и дружок его — я его сразу-то не узнала, потом думаю: да ведь времени-то прошло уж порядочно — вымахал, не узнать — я дверь отпираю и вдруг думаю: чего это он явился — ведь он же в спецшколе — наверно, удрал.
Учитель. Тут все время какие-то люди шляются.
Соседка. Никто тут не шляется. Откуда вы взяли?
Учитель. Мужчины какие-то шляются без конца.
Старуха. Беззащитную животинку — за что — разве можно — да они уродились такими — зверье!
Учитель. Я прошу вас, не говорите так, нельзя давать волю подобным чувствам, это неправильно.
Старуха. Вы меня не учите, как мне вести себя!
Учитель. Тысячу извинений, но все-таки…
Старуха. Вы меня не учите. Хоть вы и ученый, а меня учить нечего! Я сама разберусь, что мне чувствовать!
Учитель. Помилуйте, я не хотел — но посмею заметить — убийцами называть — всех подряд — из-за кошки — хотя, разумеется, она была прелесть — но все же это несправедливо.
