Куриные головы - [14]
Мальчишка. Был.
Отец. Ну-ка, ну-ка — скажи — ты до кошки дотрагивался? Старухиной? Только не ври мне!
Мальчишка. Не-е.
Отец. Это точно?
Мальчишка. Лга.
Приятель. Да мы ее отродясь не видали.
Отец. У нее, понимаешь, сдохла, а она на меня… Значит, точно не трогали?
Мальчишка. Не трогали.
Приятель. Мы не трогали.
Отец. Можете не скрывать — дура старая — так ей и надо — верно? Ну так как? Да не бойтесь — никто же не слышит — не трогали?
Мальчишка. Да не-е.
Приятель. Не-е.
Отец. Ну, ладно — тогда хорошо — все нормально. (Пауза.) Значит, домой — на три дня — ну и добро пожаловать, чо?
Пауза. Стоят на месте.
Приятель. Ну ладно, пойду я, потом загляну.
Мальчишка. Чо — я тоже пойду.
Отец. Куда на фиг пойдешь?! Хватит шляться! Не пойдешь никуда!
Приятель. Ты оставайся, я еще загляну, пока, до свидания. (Убегает.)
Отец. Ну беги, догоняй — раз так — в кои веки приехал домой — наконец-то — и не можешь с отцом побыть — беги. (Пауза.) Написал бы — была бы жратва какая-нибудь — да любая — а так что — в другой раз напиши.
Мальчишка. Да не мог я — они не хотели — потому что эта нужна — ну, запрос из РОНО — а чтобы запрос был, надо, чтобы родитель просил — а он не просил — то есть ты — без этого не пускают — мне повезло — завуч наш не выдержал, что я к нему пристаю все время — он вообще-то мужик ничего — отпустил меня без запроса — хотя ему запрещается.
Отец. Ты смотри, а я и не знал — мне не сказали.
Мальчишка. Я писал тебе — давно еще — чтобы ты меня взял обратно — придет хмырь из РОНО — проверит…
Отец. Сюда, что ли? Еще не хватало — они во где сидят у меня — заразы.
(Короткая пауза.) Так писал, говоришь — ничего я не получал — ей-богу — да когда ты писал-то? Когда?
Мальчишка. Ну, давно — я не помню — уже больше года.
Отец. Ничего я не получал — наверное, потерялось — к нам сюда почтальон не заходит — ничего я не получал. (Пауза.) Ну и как там житуха?
Мальчишка. Да ничо.
Отец. Нормальная?
Мальчишка. Да ничо.
Отец. А где это находится?
Мальчишка. Последняя, что ли?
Отец. Ну да.
Мальчишка. Далеко — там завод. И хутор поблизости.
Отец. Но сперва ты не там был?
Мальчишка. Не — сперва здесь — в приемнике — а потом когда где — не знаю — швыряют туда-сюда.
Отец. А кормежка? Дерьмо нормальное?
Мальчишка. Нормальная — не дерьмо.
Отец. Чо, серьезно?
Мальчишка. Ага. Один раз только — в одном месте — дерьмо была, а вообще ничего. Добавку дают — все такое.
Отец. Заливай — поди, голодом морят, гады — а кормежку воруют.
Мальчишка. Да не — честно слово — воруют — но не кормежку — а если кормежку, то нам все равно хватает.
Отец(после паузы). Ну и чем вы там занимаетесь?
Мальчишка. Да не знаю. Чем надо — сачкуем.
Отец. И что?
Мальчишка. Ничего.
Отец. Ну профессии-то обучают?
Мальчишка. Ага. Но не очень — заусеницы стачиваем — или сачкуем — на счет этого там лафа.
Отец. А сеструха твоя — поди, уж работает?
Мальчишка. Не зна-а — там братьев, сестер разбрасывают — я о ней ничего не знаю.
Отец. Да ну ее — ни разу мне не писала — поди, уж работает — на панели.
Мальчишка. Не знаю. (Пауза.) Мы там хохму устроили — лягушку подсунули воспитателю — под одеяло.
Отец. Чо? Лягушку?
Мальчишка. Ага. Он так и не доискался, кто это сделал.
Отец. Кто?
Мальчишка. Ну, Лопух — был такой — идиот — такой цирк устроил — всю ночь в коридоре стояли по стойке смирно — но никто не просыпал — потрясная была хохма. (Пауза.) Там лягушек было полно — мы их курить учили — воткнешь ей в пасть сигарету — она раздувается — дым глотает — потом раз — и лопнула.
Отец. Кто, лягушка?
Мальчишка. Ага.
Отец. Ты это — не вздумай курить — ты понял? Чтоб не курил мне.
Мальчишка. А-а.
Отец. Не куришь еще?
Мальчишка. Не-е.
Отец. А у нас тут ничо особенного — Фердинанд отвалил…
Мальчишка. Какой Фердинанд?
Отец. Ну этот — который все в спортлото играл — что, не помнишь?
Мальчишка. Фердинанд?
Отец. Ну да — заделался частником — как-то раз приходил — рассказывал, как он деньги гребет лопатой — загибает, конечно — но видно, что зарабатывает — в костюме пришел — еще ладно не в белых перчатках — говорит, спортлото забросил — ничо, да?
Мальчишка. А мне как-то сон приснился — ну и дерьмо — будто ногу тебе оторвало — не помню — кажись, станком — и ты ко мне побежал — на одной ноге — представляешь — а из другой кровь хлестала — из той, оторвало которую — я от тебя — ты за мной…
Отец. Ногу? Мне?
Мальчишка. А ты побежал…
Отец. Которую?
Мальчишка. Не зна-а — счас не помню — у тебя не было ничего? — с ногами?
Отец. У меня — да ты чо — чо им сделается!
Мальчишка (показывая на гараж). А это чего тут — тут же не было — чо такое?
Отец. Гараж — вон той шизанутой — машину купила — ну и стоит — водить-то не может, мля — пять раз сдавала и все проваливалась — ничо, да? (Смеется.)
Мальчишка. Что за гараж? С какой стати? Сюда?
Отец. Ну, гараж.
Мальчишка. Тут же сарай был.
Отец. Ага.
Мальчишка. Сарай — там же здорово было — можно было в любое время…
Отец. Да он весь трухлявый был — развалился — а что? (Короткая пауза.) Ну ты дуролом вымахал, ну и ну.
Мальчишка(достает из кармана бумажный сверток, разворачивает). Па, смотри…
Отец. Чо такое?
Мальчишка
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман известного венгерского прозаика и драматурга Дёрдя Шпиро построен как фиктивные воспоминания Липы – Олимпиады Дмитриевны Чертковой (1878–1951), свидетельницы жизни Горького на протяжении десятилетий, медсестры и его последней любимой женщины (Дьяволина – ее итальянское прозвище, полученное в Сорренто). Удачно найденная форма позволила показать всемирно известного писателя глазами близкого ему человека изнутри его многолюдного дома, в котором, наряду с домочадцами, любовницами и приживалами, появляются известные деятели культуры и исторические лица от Саввы Морозова и Ленина до Зиновьева, Сталина и Ягоды.
Когда я убеждал себя в том, что мне нечего терять, я и помыслить не мог, что что-то всё-таки осталось. Большое и незримое, что не давало мне перешагнуть черту. Человечность. Это было она. Но сегодня я и её лишился. Лишился подле того, кому она вовсе не была знакома. Должно ли это меня успокоить? Успокоить, когда за стенкой лежат двое моих друзей в "черном тюльпане", ещё утром ходившие по этой земле. Война. Я в полной мере осознал, что у этого слова был солоноватый привкус железа. И бешеная боль потери и безысходности. Понимание собственного бессилия, когда на твоих глазах убивают невинных ребят. И лучшее, что ты можешь сделать — убить в ответ.
Категория: джен, Рейтинг: PG-13, Размер: Мини, Саммари: Пит подумал, что будет, если Тони его найдёт. Что он вообще сделает, когда поймёт, что подопечный попросту сбежал? Будет ли просить полицейских его найти или с облегчением вздохнёт, обрадованный тем, что теперь больше времени может посвятить Рири? В последнее очень не хотелось верить, Питер хотел, чтобы их разговор о его проступке состоялся, хотел всё ещё что-то значить для Старка, даже если совсем немного.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.
«Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека; это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?..».
Материал для драмы «Принц Фридрих Гомбургский» Клейст почерпнул из отечественной истории. В центре ее стоят события битвы при Фербеллине (1675), во многом определившие дальнейшую судьбу Германии. Клейст, как обычно, весьма свободно обошелся с этим историческим эпизодом, многое примыслив и совершенно изменив образ главного героя. Истерический Фридрих Гомбургский весьма мало походил на романтически влюбленного юношу, каким изобразил его драматург.Примечания А. Левинтона.Иллюстрации Б. Свешникова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.