Кураж. В родном городе. Рецепт убийства - [88]

— Мистер Эллистер?

— Да. Что вам нужно?

— Мне нужна помощь…

— Боже мой! Не дают покоя даже ночью! Послушайте, вы можете получить даровую койку в благотворительном центре, а утром вам дадут там поесть. — Он пытался закрыть дверь.

— Мне нужна не такая помощь. Я сын Д. Д. Вэзера, — торопливо сказал я. — Вы должны были знать моего отца.

— Никакого сына у Д. Д. Вэзера не было. — Эллистер с подозрением оглядел меня.

Я достал из бумажника свидетельство о демобилизации и показал ему.

— Видите, моя фамилия Вэзер. Я хочу переговорить с вами…

— О чем? Нельзя сказать, чтобы вы выбрали подходящее для разговора время.

— Мне сказали, что вы — порядочный человек.

— Заходите. — Он тут же распахнул дверь, и я последовал за ним в кабинет, маленький, как монашеская келья, и так же скудно обставленный. Здесь стоял письменный стол с пишущей машинкой, рядом с которой была груда бумаг, простой стул, мягкое кресло у окна; стены заставлены книжными полками.

Эллистер предложил мне кресло, а сам пододвинул стул и уселся напротив меня. У него было худое умное лицо, густые брови, чувственный рот, тонкий нос с раздувающимися ноздрями, спокойные голубые глаза, однако чем-то затуманенные. У меня мелькнула мысль, что, наверное, Эллистер рассматривает мир сквозь дымку своих идеалистических мечтаний, а затем я подумал, что он должен быть весьма странным человеком, если ухитрился сделать успешную политическую карьеру в городе с такой преступностью и коррупцией.

— Ну, так что же все-таки я могу сделать для вас? — опять спросил он.

— А может быть, я смогу сделать кое-что для вас? Ситуация мне представляется такой. Поправьте меня, если я ошибаюсь… Начиная предвыборную кампанию, вы обещали провести в случае вашего избрания целый ряд реформ. Вас избрали, очевидно, к вашему же удивлению. Однако, оказавшись в муниципалитете, вы обнаружили, что навести порядок в этом городе — дело далеко нелегкое. Поддерживаемая весьма влиятельными и сильными людьми коррупция пронизала буквально всю жизнь города. Вы не смогли выполнить своих обещаний честным избирателям, которые поддержали вашу кандидатуру.

— Да, действительно, муниципалитет, все органы и учреждения городской администрации оказались авгиевыми конюшнями, — горько улыбаясь, прервал меня Эллистер. — Но, как я надеюсь, вы явились ко мне среди ночи вовсе не для того, чтобы сообщить об этом?

— Я не знаю, что вы пытались сделать, но мне совершенно ясно, что работы тут непочатый край. Сегодня вечером, например, один из ваших полицейских вытащил у меня из бумажника деньги.

— Вы знаете его фамилию? Я член коллегии полицейского управления города.

— Не вижу смысла в том, чтобы называть вам фамилию одного какого-то грабителя в полицейской форме. Вся полиция здесь прогнившая. И несмотря на то, что вы почти два года — член коллегии полицейского управления.

— Я сделал все, что мог, — хмуро заметил Эллистер. — Но имейте в виду, что в коллегии лишь я один пытался что-то предпринять. Все остальные ее члены назначены муниципальным советом, который мне не подвластен. Я неоднократно пытался добиться решения о проведении самого тщательного расследования работы полиции города, увы, безуспешно. Никто из членов муниципалитета не поддержал меня, хотя я располагаю убийственными материалами, достаточными для того, чтобы разогнать всю нашу полицию и всех полицейских отдать под суд. Повторяю, никто в муниципальном совете не поддержал меня, так как почти все его члены подкуплены.

— Но почему бы вам не обратиться прямо к своим избирателям?

— Я так и намерен сделать… Но мне нужно бороться с муниципальным советом тем же оружием, которым его члены борются со мной. Если я выступлю против «отцов города» без достаточной предварительной подготовки, они добьются моего поражения на следующих выборах, и тогда на все намеченные мною реформы придется поставить крест. Выборы состоятся в апреле, и я не могу позволить себе роскоши выступить сейчас. Однако усиленно готовлюсь к тому, чтобы встретиться с моими противниками на равных, и добьюсь этого. Горожане уже начинают все больше и больше понимать, что я на их стороне.

Он откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул, словно оратор, делающий в паузе глоток воды. Взгляд его голубых глаз задержался на моем лице и стал удивленным, словно он только что увидел меня.

— Странно, что мне приходится разговаривать обо всем этом с сыном Д. Д. Вэзера. Вот уж никак бы не сказал, что ваш отец стремился к установлению порядка и проведению реформ в этом городе.

— Уж не хотите ли вы убедить меня, будто только мой отец превратил этот город в клоаку преступности? Конечно, он внес немалую лепту в это, но один коррумпировать все он был не в состоянии. Сделать такое отец мог только при активной помощи и участии других.

— Вы правы, но я убедился в этом лишь после смерти вашего отца. Не забывайте, что в течение ряда лет мы с ним были политическими врагами. Я воевал с ним, еще работая в прокуратуре; продолжал воевать и тогда, когда выставил свою кандидатуру на выборах в муниципалитет. Мне казалось, что основным виновником всех безобразий, происходящих в городе, является один человек, и этот человек — Д. Д. Вэзер. Однако я ошибся. Ваш отец давно умер, а все продолжается, как и прежде. Мне нужно было с самого начала бороться не с каким-то одним человеком, а со всей той системой, которую он представлял, ибо, как только Вэзера не стало, сразу вместо него появились другие…