Куприн: Возмутитель спокойствия - [129]
Все произошло очень быстро. Союз писателей сообщил Ксении Куприной, что хлопочет о предоставлении ей квартиры, выплате суммы на первичное обустройство, а главное — что Литературный фонд готов купить архив. И вот в начале 1958 года Ксения Александровна стояла на том же Белорусском вокзале в Москве, где 20 лет назад встречали ее родителей. И так же, как они, поначалу поселилась в гостинице «Метрополь».
При ней был большой чемодан с архивом, который, как и обещал, выкупил Литфонд, затем передал в ЦГАЛИ (ныне РГАЛИ). Квартиру на Фрунзенской набережной Куприной выделили далеко не сразу, однако предоставили работу в Московском драматическом театре им. А. С. Пушкина. Главный режиссер был не в восторге от этой эмигрантской звезды, хороших ролей не давал. Ревнивый женский коллектив, конечно, не принял: заграничная штучка, наряды меняет по нескольку раз в день, держит себя королевой. К тому же, несмотря на полувековой возраст, она затмевала шармом молодых актрис, советских девочек, не умевших, конечно, так себя подавать. Среди мужчин, кто с обожанием смотрел на Ксению Куприну, был выпускник Школы-студии МХАТ Владимир Высоцкий, пришедший работать в этот театр в 1960 году. У него кругом шла голова от нереальности этой женщины: дочь Куприна, кинозвезда, из того мира, где жила Марина Влади, актриса из «Колдуньи», в которую он сразу влюбился. Позже Высоцкий с восхищением говорил друзьям о Ксении Александровне[430]: «Невозможно было оставаться равнодушным при виде нее. Она притягивала нас как магнит. И тут не только красота. Какая-то потрясающая, неиссякаемая женственность. “C’est la femme magnifique... C’est la femme fatale”»[82*]. Словом, «куда мне до нее, она была в Париже».
Жизнь все расставила по местам: Ксения Александровна поняла, что здесь, в России, она будет только дочерью знаменитого отца. Ей оставалось блестяще доиграть эту роль, которую она знала с детства. Это был единственный шанс остаться лицом с обложки, и она им воспользовалась. Достаточно посмотреть документальные фильмы с ее участием: «Мне нельзя без России» (1967), «Куприн» (1978) и «Ксения Куприна рассказывает» (1981).
Дочь писателя начала отвоевывать свое место в купринском мифе, тем более что очень скоро узнала о существовании Марии Карловны, а в 1960 году прочитала только что вышедшую ее книгу «Годы молодости». Ничего по существу она сказать не могла, книга описывала жизнь отца еще до ее рождения. Ксении Александровне тоже предложили написать мемуары, и она начала вспоминать. Отрывки появлялись в журналах «Театральная жизнь», «Советский цирк», газете «Литературная Россия». Читая их, Мария Карловна усмехалась: ничего своего, сплошная компиляция. И готовила второе, дополненное издание своей книги «Годы молодости». В 1966 году, за несколько месяцев до ее выхода, она скончалась. Похоронена на Введенском кладбище в Москве.
Теперь Ксения Александровна осталась единственным авторитетным свидетелем и за отпущенное ей время успела сделать многое для памяти отца. Прежде всего, выпустила мемуары «Куприн — мой отец» (1971, 1979): они продолжили книгу Марии Карловны, рассказывая о жизни писателя после расставания с первой женой, об эмиграции. Название всегда казалось нам каким-то неформатным, пока мы не наткнулись на мемуары Тура Гамсуна «Кнут Гамсун — мой отец» (1952). Случайная аналогия или нет?..
Популяризируя свою книгу, Ксения Куприна много ездила по стране и в сентябре 1971 года оказалась в маленьком городке, в реальность которого мало верила. Отец всегда рассказывал о нем как о сказке, мечте, где живут люди-исполины, цветут волшебные сады... Ксения Александровна стояла на набережной Балаклавы, в то время базы подводного флота.
Поначалу недоумевала: где город-сад? Где чудо-бухта? Ряд скучных тополей, у причалов — субмарины, в воздухе — пыль и скрежет со стороны карьера. А вот и участок отца, о котором он рассказывал чудеса. Ксения Александровна даже рассмеялась: голая скала, бесплодная земля. Но потом появились они — гомеровские «лестригоны», застенчивые обитатели берегов древней бухты, прокопченные рыбаки с чертовщинкой в глазах. И все стало на свои места.
Незадолго до смерти Ксения Александровна, уже тяжелобольная, успела приехать на открытие музея и бюста Куприна на его родине, в Наровчате. Передала в музей личные вещи родителей. 8 декабря 1981 года ее не стало. Она скончалась в Москве, но по завещанию была похоронена рядом с отцом и матерью на Волковском кладбище в Ленинграде.
А потом страны, открывающей музеи писателям и дающей улицам их имена, не стало. Никто никому больше был не нужен. Свобода, брат! Парад суверенитетов. Тут и случился удивительный поворот купринской посмертной судьбы. В начале 1990-х годов «открыли» Балаклаву, до этого «закрытую» как стратегический объект. Подводный флот и все военные объекты вывели, и городок стал практически тем же, чем был при Куприне. Всю бухту заняли лодки аборигенов, которые, подобно лестригонам начала XX века, повезли туристов по всем морским маршрутам, развлекая их байками о Куприне. Александр Иванович стал героем местного фольклора, и его балаклавские похождения довольно органично вписывались в быт курортной бухты, в одуряющие запахи жареной барабули, будоражили кровь токами местного вина. Genius loci Александр Куприн придал своим именем иное содержание истории маленького городка.
Аркадий Аверченко (1880–1925) — титулованный «король смеха», основатель, неутомимый редактор и многоликий автор популярнейших журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон», выпускавший книгу за книгой собственных рассказов и умудрившийся снискать славу эпикурейца, завсегдатая ресторанов и записного сердцееда, — до сих пор остается загадкой. Почему он, «выходец из народа», горячо приветствовал Февральскую революцию и всадил своей знаменитой книгой «Дюжину ножей в спину революции» Октябрьской? Почему Ленин ответил на «Дюжину ножей» личной рецензией, озаглавленной «Талантливая книжка»? Почему, наконец, ни одна из «историй сердца» не довела юмориста до брачного венца? Виктория Миленко, кандидат филологических наук, севастопольский исследователь жизни и творчества своего земляка, предприняла попытку дать объемное жизнеописание Аркадия Аверченко и ответить на многие вопросы, объединив зарубежные исследования, отечественные наработки и свои открытия как в архивных фондах, так и в истории семьи писателя, разыскав его здравствующих родственников.
Саша Черный (1880–1932), знаменитый сатирический поэт, по одним оценкам — «безнадежный пессимист», по другим — «детская душа». Каким был этот человек, создавший язвительную картину своей эпохи и вдруг развернувшийся к противоположным жанрам? Что заставляло его бросаться от сатиры — к лирике, от революционных манифестов — к религиозному миссионерству, от ядовитых политических памфлетов — к стихам для детей? По каким причинам он ушел из процветающего журнала «Сатирикон»? Отчего сторонился людей, хотя в круг его общения входили Куприн, Аверченко, Горький, Чуковский, Маршак? Почему всю жизнь искал «вершину голую»? Как вышло, что он прошел всю Первую мировую войну, а в решающие дни 1917-го оказался в Пскове, эпицентре переломных для державы событий?.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.