Куплю чужое лицо - [87]

– Когда ты обнаружил, что пропал? – спросил Сильвио.

– Только что… Выпил стаканчик виски и вспомнил, что не помню, куда сунул камень.

Я сделал попытку вывернуть карманы, но Коля тут же ее пресек.

– Да ты что, не надо! Я ж помню, вы мне его вернули…

– Пошли к бару, где ты его нам показывал, – сказал Сильвио. – Больше ты нигде сегодня не светил свою бирюльку?

– Нет… Да и карманников здесь отродясь не было. Публика почтенная…

– Вижу, какая почтенная… Иные карманники честнее, чем вся эта банкующая сволочь, – разозлился за «своих» Сильвио.

– Ну, и что теперь, спросим у девушки, не видела ли такой красивый черный камешек? – Чувство злости передалось и мне.

Почему вся профессура генетически предрасположена к рассеянности, проще говоря, растяпы.

– Оля, Олечка, – позвал Николай девушку-бармена. (Он тут всех знал.) – Тут я с камушком таким блестящим черным игрался… Вот, затерялся куда-то, не видела?

Девушка вытащила из-под стойки фарфоровую черную пепельницу, набитую окурками.

– Этот, что ли, дядя Коля?

– Элемент дизайна стоимостью в три миллиона, – оценил Сильвио.

На дне пепельницы бугорком лежал пропавший алмаз. Растоптанный окурками, осыпанный пеплом, пригасившим его сверкание и переливы граней. Униженный, оскорбленный и, как в насмешку, еще и с приклеенной жвачкой. Наоми Кэмпбелл, очутившаяся в публичном доме.

У всех вырвался вздох облегчения.

Меня начало трясти от смеха. Сильвио закурил, чтобы сдержаться.

– Как он сюда попал? – выдавил Профессор.

– А вы не помните? – прощебетала девушка. – Вы же сами показывали какому-то мужчине, тут он рядом сидел, как ваш камень режет пепельницу.

– А, ну да, сидел тут Фома неверующий, – вспомнил Николай.

– Потом позвонил ваш телефон, вы куда-то ушли разговаривать, а камень так и остался в пепельнице… Потом пришел парень с очень пьяной девушкой, я не успела заметить, как они туда свои окурки сунули. Как пепельница наполнилась, я ее забрала. Вот и всё…

– Олечка, ты золото, бриллиант!

Расчувствовавшись, он дал ей стодолларовую купюрку, а нам на радостях заказал своего любимого сиропа, который хорошо прочищает голову.

– Я таких камней еще могу наделать сколько хочешь, – небрежно бросил Николай. – Но это – мое лучшее творение.

– Как бы тебе за него голову не проломили, – серьезно произнес Сильвио. – Не показывай кому попало… Продажу надо обставлять со всеми почестями, которых этот алмаз заслуживает. А ты толкаешь его, как дядюшка Вано прокисшее вино.

– Алмаз нельзя сравнить с вином, даже самым лучшим, – наставительно произнес Николай. – Послушайте, что сказал великий поэт:

Есть тонкие властительные связи

Меж контуром и запахом цветка,

Так бриллиант не виден нам, пока

Под гранями не оживет в алмазе.

– Это Валерий Брюсов… – пояснил Профессор.

Дядя Коля, несомненно, относился к лучшей категории пьяниц. Есть выпивохи, у которых под воздействием алкоголя просыпаются самые низменные инстинкты: злоба на окружающих, чванство, хвастовство, агрессия, ищущие выхода на жертву. В общем, дерьмо, но в разной упаковке.

Профессор же после поглощения спиртного уходил в поиски прекрасного среди серой мерзости жизни.

Мы оставили его на поэтической ноте и решили рискнуть сыграть по системе, предложенной Паттайей.

Нервозный, Олигарх и Чемодан продолжали игру. Очередной спин закончился выигрышем толстяка. Он порозовел от удовольствия, заерзал, видно, неосознанно разминая затекшие ягодицы.

Паттайя быстро уложила жетоны цепочкой друг на друга, затем легким молниеносным движением руки собрала их в столбик. Это, видно, был один из выкрутасов, которыми должен владеть крупье.

На очередной спин мы выложили фишки точь-в-точь по инструкции Паттайи.

– Делайте ставки, господа, – произнесла она.

И мы начали выигрывать. Наши противники ничего не могли понять, почему нам так фантастически везло. Нервозный, наверное, выдернул все волоски у себя из носа, Олигарх записывал все наши числа, Чемодан раскисал на глазах и даже стал понемногу съеживаться в размерах. Главное – удержать соперников в игре. И Паттайя, естественно, прекрасно зная тактику заманивания в западню, дала понемногу выиграть Олигарху. После проигрыша на очередном спи?не мы вдвое увеличили ставки. И – чуда не произошло, Паттайя сделала вброс точно на оговоренное по шпаргалке число.

– Она вам подыгрывает! – вдруг взорвался Чемодан.

– Вы играете по договоренной схеме, – поддержал начинающийся скандал Олигарх. – У вас была записка с цифрами, которую вы выронили!

– Да, да, да, – проблеял Нервозный. – Записка! Я тоже видел!

Надо было спасать положение и выигрыш. Ведь мы облупили их не менее чем на 70 тысяч долларов.

– Что за чушь, – возмутился я. – Это был номер телефона.

– А вот покажите! – потребовал Чемодан.

– Может быть, мне еще штаны снять? – ответил я на столь наглый выпад.

Листок из блокнота мы сожгли в пепельнице. Кто его знает, что за порядки в этом «учреждении».

На шум появились два молодца из службы безопасности. Они поинтересовались, в чем проблема.

Узнав причину, они сдержанно рассмеялись. Получилось это у них синхронно, видно – отработано по ситуации.

– Рулетка, она, понимаете, – вежливо стал говорить один из секьюрити, – имеет особенность: она полностью исключает возможность точного попадания в выбранное вами число. Разве что, исходя из теории вероятностей, после многих бросков…