Купина неопалимая - [36]

140

человеческая, тварная ипостась, такое Существо, Которое является сосудом исполнения Духа Св. Оно Свою человеческую ипостасную жизнь совершенно отдает, делает прозрачной для Ду­ха Св., свидетельствуя о Себе: се раба Господня. Такое Существо, Пресв. Дева, н е является личным воплощением Святого Духа, но становится личным, одушевленным Его приятелищем, абсолютно духоносною тварью, Духоносным Человеком. Ибо, если нет ипостасного духовоплощения, то может быть ипостасная духоносность, при которой тварная ипостась в своей тварности совершенно отдает себя и как бы растворяется в Духе Святом. И в этом совершенном Им проникновении Она остановится иноприродной Самой Себе, т. е.обоженной, до конца облагодатствованной тварью, «одушевленным Божиим кивотом», живым «освященным Храмом». Такая духоносная личность коренным образом отличается от Богочеловека, ибо Она есть творение, но Она столь же отличается и от твари в ее тварности, ибо вознесена и приобщена к божественной жизни. И в этой духоносности так­же осуществляется образ Божий в человеке *). Посему надлежит ду­мать, что человеческое существо Богоматери в небе вместе с Бого­человеком Иисусом вкупе являют полный образ человека. Икона Богоматери с Младенцем, Логос и приемлющая Его тварь, испол­ненная Святым Духом, в единстве и нераздельности своей, есть полный образчеловека.

*) Если воспользоваться сравнением из истории догматов для пояснения мысли о Богоматери, как Духоносице, то можно здесь применить понятие адопции, некоторо-

141

Богочеловек и Духоносица, Сын и Мать, являющие откровение Отца через Вторую и Третью Ипостась, яв­ляют и полноту образа Божьего в человеке или, наоборот, челове­ческого образа в Боге.

В образе Божием в человеке, как сказано в Быт. (1,27), соеди­няются начало мужское и женское, Адам и Ева. Мужское и жен­ское само по себе, вне грехопадения, вовсе не есть ужепол, хотя впоследствии и дают основания двум половым модусам человече­ского естества. Первоначально они суть духовные начала, неко­торые духовные квалификации. Насколько мужское начало определяется приматом разума и воли

го внутреннего усвоения, слияния ипостаси тварной и Божественной. Адопцианизм в применении к христологии был осужден Зап. Церковью в IX веке в Испании, потому что он содержал в себе учение не об единой Божественной Ипостаси Христа, но о двух ипостасях, божеской и человеческой, которые затем сливаются во единую божественную Ипостась на основах адопции. Очевидно, что здесь повреждается церковное учение о Христе, провозглашенное на 4-м и последующих Вселенских Соборах. Однако в применении к личности Богоматери и в Ее отношении к Святому Духу идея адопции, полного и совершенного Ее освящения, может иметь свое законное применение, чуждое христологической ереси. Облагодатствование или обожение человека действием Св. Духа может быть мыслимо вообще по типу адопции, более или менее полного проникновения человеческого естества божеским, их жизненное соединение. Оно имеет разные степени, но «честнейшая Херувим» имеет это единение с Духом Святым в степени, превышающей всякую меру, почему Она и есть Духоносица в собственном смысле.

142

над чувством, как силою не­посредственного переживания, настолько же в женском начале проявляется примат чувства, переживания над разумом и волей. Мужское — истина в красоте, женское — красота в истине: истина и красота нераздельны и единосущны, но вместе и различествуют как два образа единого начала, откровение единого Отца, рождаю­щего Сына и изводящего Духа Св. Эти оба образа принадлежат к полноте образа Божьего в человеке. Во Святой Троице Отец рож­дает Сына и изводит Духа Святого, открывает Себя в едином и веч­ном акте ипостасного триединства. В человеке единоипостасном этот двойственный образ раскрывается как двуединство, как две возможности, два образа человеческого существа, из которых каж­дый в отдельности полностью его не выражает. Человек не есть только мужское или только женское начало, но он содержит в се­бе и то и другое, и притом не как пол, т. е. половинчатость, непол­ноту, но именно как полноту своего бытия.

Посему Господь Иисус Христос, совершенный Бог и совер­шенный Человек, воистину вочеловечившийся и восприняв­ший все человеческое естество, во образе Своего Человечества соединяется нераздельно с Пречистой Матерью Своей, есть Сын не только по Божеству Своему, как Единородный от Отца, но и по человечеству, как Сын Матери, рожденный Ею от Ду­ха Святого. Таким образом, в человеческом естестве мужское Его начало соединяется нераздельно с женским началом Бого­матери, и полнота Божеского образа в человеке или, наоборот,

143

человеческого образа в Боге выражается через двух, через «Но­вого Адама» и чрез «новую Еву». Как Бог Христос воспринял всю полноту человеческой природы для того, чтобы спасти ее и воскресить. В этом смысле говорится у апостола Павла: «несть мужеский пол, ни женский: вси бо едино есте о Христе Иису­се» (Гал. 3, 28). Но полноту образа человеческой природы Он выражает лишь вкупе с Богоматерью, Которая посему и обрела Свое место в небесах рядом с прославленным человеческим ес­теством Своего Сына, так что прославлено и обожено (хотя и по-разному) не только мужское, но и женское естество. Здесь не может быть ни случайности, ни произвола, но одна лишь строгая и неуклонная онтология. Нужно благоговейно приник­нуть к таинственному смыслу Успения Богоматери и небесно­го Ее прославления именно как Богоматери, Матери Богочеловека и постольку с Ним нераздельной. Нужно понять это единство не как акциденцию, или временное состояние, но как раскрытие и осуществление полноты человеческого образа в Богочеловеке и Матери Его, которое дается в любой Богома­терней иконе.