Купи себе Манхэттен (= Бабки на бочку) - [19]

Рэкета такого, как в Москве, на рынках здесь не было, где-то, судя по всему, за нас замолвил словечко Хлюст, так что все пока шло достаточно спокойно. Мы закупили последние партии товара, сообщили Хлюсту, что готовы в дорогу, и попросили обеспечить отправку. Затем уже сами связались с Крестом и доложили ему, что требуются средства для отправки. За что и получили втык. Велено было держать связь через "известное нам лицо", то есть, как мы поняли, Хлюста. И звонить только в крайних ситуациях.

Мы сидели дома, упаковывали товар и передавали его по частям Хлюсту, который подъезжал поздними вечерами, вечно в последнее время чем-то озабоченный и недовольный. Его помощники молча грузили машину, он сам стоял в стороне, считая вместе с Манхэттеном тюки, потом расписывался в тетрадочке, которую ему подсовывал Алик, хотя поначалу он яростно этому воспротивился. Но Манхэттен навешал ему лапшу, что это распоряжение Креста, и Хлюст нехотя, но согласился.

В этот вечер мы отправляли последнюю партию. Как всегда, Хлюст с Манхэттеном пересчитывали тюки, Манхэттен протянул тетрадку. Хлюст сказал ему, словно не замечая его жеста:

- Сегодня запиши на два тюка меньше, лады?

- Ты с ума сошел! - взвился Алик. - Это же не мой товар! И не их, и не твой.

- Ты мне тюльку не гони, - рассвирепел вдруг обычно тихий Хлюст. - Ты давай делай, что велят.

- Я завтра же позвоню Кресту, - предупредил Алик.

- Да видал я твоего Креста! - почти подпрыгнул Хлюст. Видно было, что Манхэттен задел его за живое. - Ты Библию читал?

- Ну читал, - не слишком уверенно ответил Манхэттен.

- Тогда ты должен помнить, что Господь велел делиться.

- Это он, наверное, тебе велел, - отвел Манхэттен руку Хлюста, протянутую к его вороту. - Лично мне он говорил нечто совсем другое. Понял?

Сопровождавшие Хлюста парни вышли из-за машины, глубоко засунув руки в карманы.

- Че им надоть, Хлюст? - сплюнул один из них под ноги. - Давай мы им по лекарству выпишем.

- Погодите, успеем, - остановил их Хлюст. - Они ещё нас попомнят. Вы, падлы, забыли, что если свою копейку куете, то надо и других не забывать. Но ничего, попомните еще. Поехали!

Он сел в кабину, а двое сопровождавших его полезли в кузов. Один из них мне особенно запомнился. Высокий, худой, в какой-то полувоенной форме защитного цвета, в фуражке с кокардой. Прямо белый офицер из кино.

Он поймал мой взгляд.

- Чего смотришь? Срисовать хошь? Ну смотри, запоминай Мишаню.

И они уехали.

- Ну вот, теперь и с Хлюстом отношения испортили, - огорченно вздохнул Дима.

- Да пошел он, Хлюст этот! Будем мы ещё бандитам пятки лизать! озлился я.

- А что мы, по-твоему, здесь делаем? - спросил грустный Алик. - Мы здесь как раз этим и занимаемся.

- Мы здесь, между прочим, деньги зарабатываем. И неплохие деньги, заметь! Раньше тебе такое и не снилось.

- Ну тогда считай, что мы лижем бандитам пятки за "бабки", - фыркнул Дима. - Пусть тебя это греет.

В общем, настроение у нас было на нуле. Несколько дней мы отдыхали. На четвертый день, вечером, в дверь к нам неожиданно постучался Леха. Вот кого мы не ожидали здесь увидеть!

- Хлюста у вас нет? - спросил он у меня.

- Нет, четыре дня не было. Он товар отправлял.

- Вот и ладно. Мне пока без него велено с вами поговорить. Давай приглашай, чего на пороге держишь. Я еле отыскал вас, напутано тут с улицами...

Мы вошли в дом, Димка сидел за столом, Манхэттен валялся на кровати, заложив руки за голову. Оба удивились появлению Лехи.

Тот сказал, что товар получен, деньги частично привез он, а остальные должны подойти на днях. Заявил, что Крест нами доволен, но просил отчет. Манхэттен тут же достал тетрадку. Вот когда мы оценили его каждодневные труды по составлению двойной бухгалтерии.

Леха взглянул на итоговые цифры и нахмурился.

- Кто писал писульку? - спросил он.

- Ну, я писал, - отозвался Манхэттен. - А что?

- Да вот, я сам присутствовал, когда товар выгружали, и мне дали цифры. Что-то не сходится. Объясни.

Мы переглянулись, вспомнив Хлюста. Алик равнодушно пожал плечами и ответил:

- Это, наверное, Хлюст.

- Почем знаешь? - прищурился Леха.

И мы рассказали ему про инцидент с тюками, когда Хлюст требовал занизить цифру.

- Ладно, вы пока молчок, мы сами разберемся. Но если сбрехнули смотрите!

И тут как раз подъехала машина, и раздался условный короткий свист Хлюста.

- А вот и он сам. Спросить его не хочешь? - поинтересовался Димка у Лехи.

- Спросить успеется. Это не мне решать, с кого чего спрашивать, отмахнулся Леха. - Вы покалякайте, а я в той комнатке посижу тихонько. Вы мимоходом спросите у него про тюки.

Он нырнул за занавеску, которая заменяла нам двери в смежные комнаты, и затих, а я пошел открывать. Хлюст прибыл не один. Как видно, перестал доверять нам. Правда, провожатые его остались во дворе, присев на корточки и попыхивая сигаретами, но раньше, если не было погрузок, он приезжал один.

- Вот пришли деньги, - он грубо бросил пакет на стол.

- Давай посчитаем? - предложил Манхэттен.

- Тебе надо, ты и считай, - оскалился Хлюст. - Мое дело передать. Если где чего и не хватает, это меня не касается. Это вам перед Крестом ответ держать, а с меня спроса нет. Меня Крест знает.