Купчихи, дворянки, магнатки. Женщины-предпринимательницы в России XIX века - [11]
Изучение истории предпринимательства женщин показало, что женщины-дворянки составляли почти половину всех фабриканток в первой половине XIX века. В 50 % случаев они наследовали имущество от родителей (отца или матери) и только в 20 % случаев — от мужей.
«Список фабрикантам и заводчикам Российской империи 1832 года» свидетельствует, что дворянкам принадлежало 241 предприятие, в том числе 64 суконные фабрики, 64 предприятия по производству поташа и селитры, 34 завода по производству металлов и металлоизделий, 22 стеклянных и хрустальных завода, 16 писчебумажных фабрик.
Среди дворянок 26 владелиц по мужу или по родителям относились к высшей титулованной аристократии: княжеским родам Барятинских, Волконских, Вяземских, Гагариных, Голицыных, Долгоруковых, Мещерских, Радзивиллов, Репниных, Хованских; графским — Апраксиных, Браницких, Закревских, Зубовых, Лаваль, Орловых, Потоцких, Разумовских, Салтыковых, Толстых, Уваровых, Чернышевых, Шереметевых.
Каким образом промышленные предприятия оказывались в руках женщин? Попробуем ответить на этот вопрос через исследование историй тех 26 предпринимательниц, которые по родителям или мужу относились к княжеским и графским родам.
Изучение деталей получения имущества в сопоставлении с генеалогическими данными дало возможность определить несколько типов наследования и владения предприятиями. Подсчеты показали, что в половине случаев (13 из 26) дочь получала имущество от родителей (отца или матери). Десять собственниц получили владения от отца и три — от матери. Тут существовало три варианта: чаще всего — по завещанию, реже — в подарок или в качестве приданого.
Еще пять женщин (20 %) получили собственность от мужей — тоже в качестве наследства или в подарок. В одном случае это была покупка, которую совершила графиня Александра Лаваль. В семи случаях происхождение собственности установить не удалось.
Рассмотрим наиболее интересные из известных нам случаев получения и владения собственностью.
Владелица трех предприятий, супруга тайного советника, сенатора и директора Ассигнационного банка П. В. Мятлева Прасковья Ивановна Мятлева (1772–1859) унаследовала вотчину с крупным селом Порецкое в Симбирской губернии от отца — генерал-фельдмаршала графа Ивана Салтыкова (1730–1805), а тот, в свою очередь, от своего отца — графа и генерал-фельдмаршала Петра Салтыкова (1698–1772). Посланный Петром I во Францию для обучения морскому делу, П. Салтыков свыше пятнадцати лет прослужил во французском военно-морском флоте, позднее, в 1762–1772 годах, был московским генерал-губернатором. Современные читатели знают семью Мятлевых больше по сыну Прасковьи Ивановны — Ивану Мятлеву, поэту, который дружил с А. С. Пушкиным. Кстати, Ивана Мятлева упомянул М. Ю. Лермонтов в стихотворении в альбом С. Карамзиной:
Впрочем, И. П. Мятлев (1796–1844) был не только стихотворцем, но еще и крупным чиновником Министерства финансов, камергером.
Предприятия Мятлевой были устроены ее отцом и включали суконную фабрику, на которой выпускали сукна и ковры, и кожевенную фабрику — обе в селе Порецком Алатырского уезда, а также кожевенный завод в селе Батаево Казанской губернии. На суконной фабрике трудились 18–20 работников, в год здесь производили 38–40 ковров. Изделия суконной фабрики были представлены на мануфактурной выставке 1833 года: это были ковры разной величины из русской, английской, силезской шерсти, а также «дорожки» и «тесьмы».
Кожевенный завод в Порецком был большим предприятием. Здесь производились кожи опойковые (из телячьей кожи, шли на обувь), подошвенные и юфтовые (отличались большой прочностью и эластичностью, также употреблялись на обувь). Для обработки кож имелось более 60 чанов, трудились 50 крепостных работников. В Санкт-Петербурге Прасковья, по более поздним данным 1839 года, владела четвертым предприятием — заводом по производству стеариновых свечей совместно с М. фон Кельдерманом. В латифундии Мятлевой, кроме Порецкого, было еще восемь сел и деревень, а в них 4391 крепостной мужского пола — согласно составленным к 1860 году «Приложениям к трудам Редакционных комиссий» (эти переписи всех помещичьих крестьян были сделаны в связи с готовившейся отменой крепостного права).
Документы из фонда Мятлевых в Архиве древних актов показывают, что Прасковья Ивановна почти ежегодно посещала Порецкое. Летом она постоянно вникала в дела хозяйства (об этом также известно из мемуарной литературы, связанной с ее сыном И. П. Мятлевым). Однако, как и у большинства крупных помещиков, управление поместьем осуществлялось через управляющих. Сохранившиеся купчие на покупку и продажу земли демонстрируют, что от имени и по доверенности хозяев многие хозяйственные сделки заключали управляющие.
Прасковья Мятлева получила хорошее домашнее образование, знала несколько языков. Большим ее увлечением были театральные спектакли, устраиваемые в подмосковном имении родителей Марфине, особенно к 23 и 24 июня — дню рождения и именинам фельдмаршала Салтыкова. Мемуарист Ф. Вигель с восхищением отзывался о стиле поведения Мятлевой и ее матери, графини Салтыковой:
Новое время – эпоха появления на исторической сцене современной личности (modern Self). Долгое время этот процесс связывали с «расколдовыванием мира» и стремлением человека преодолеть «несовершеннолетие по собственной вине», отождествляемое с религией. Однако и сама вера, подверженная в Новое время обновлению и переменам, представляет собой средоточие формирования современной личности в Европе. Об этом свидетельствуют материалы духовной автобиографики. Если речь идет о России, то и тут становление личного самосознания, начавшееся в XVII веке, обычно описывают как результат «обмирщения» государства и общества.
Опубликовано в журнале «Левая политика», № 10–11 .Предисловие к английскому изданию опубликовано в журнале «The Future Present» (L.), 2011. Vol. 1, N 1.
«Спасись сам и вокруг тебя спасутся тысячи», – эта библейская мысль, перерожденная в сознании российского человека в не менее пронзительное утверждение, что на праведнике земля держится, является основным стержнем в материалах предлагаемой книги. Автор, казалось бы, в незамысловатых, в основном житейских историях, говорит о загадочном тайнике человеческой души – совести. Совести – божьем даре и Боге внутри самого человека, что так не просто и так необходимо сохранить, когда правит бал Сатана.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Правда не нуждается в союзниках» – это своего рода учебное пособие, подробный путеводитель по фотожурналистике, руководство к действию для тех, кто хочет попасть в этот мир, но не знает дороги.Говард Чапник работал в одном из крупнейших и важнейших американских фотоагентств, «Black Star», 50 лет (25 из которых – возглавлял его). Он своими глазами видел рождение, расцвет и угасание эпохи фотожурналов. Это бесценный опыт, которым он делится в своей книге. Несмотря на то, как сильно изменился мир с тех пор, как книга была написана, она не только не потеряла актуальности, а стала еще важнее и интереснее для современных фотографов.
В рубрике «Документальная проза» — газетные заметки (1961–1984) колумбийца и Нобелевского лауреата (1982) Габриэля Гарсиа Маркеса (1927–2014) в переводе с испанского Александра Богдановского. Тема этих заметок по большей части — литература: трудности писательского житья, непостижимая кухня Нобелевской премии, коварство интервьюеров…
Почему все попытки модернизации и либерализации России за последние 160 лет заканчивались неудачей? Этот ключевой для нашей истории вопрос ставит в своей книге Михаил Давыдов. Чтобы попытаться на него ответить, автор предлагает обратиться ко второй половине XIX века – времени, когда, по его словам, Россия пыталась реализовать первую в своей истории антикапиталистическую утопию. Власть и часть общества соглашались, что в индустриальную эпоху можно быть «самобытной» великой державой, то есть влиять на судьбы мира, принципиально отвергая все, за счет чего конкуренты и противники добились процветания, и в первую очередь – общегражданский правовой строй и соответствующие права всех слоев населения.
Реформаторское наследие Петра Первого, как и сама его личность, до сих пор порождает ожесточенные споры в российском обществе. В XIX веке разногласия в оценке деятельности Петра во многом стали толчком к возникновению двух основных направлений идейной борьбы в русской интеллектуальной элите — западников и славянофилов. Евгений Анисимов решился на смелый шаг: представить на равных правах две точки зрения на историческую роль царя-реформатора. Книга написана в форме диалога, вернее — ожесточенных дебатов двух оппонентов: сторонника общеевропейского развития и сторонника «особого пути».
Книга Александра Филюшкина посвящена масштабному столкновению на Балтии во второй половине XVI века с участием России, Ливонии, Швеции, Польши, Великого княжества Литовского, Дании, Священной Римской империи и Пруссии. Описываемые события стали началом долгой череды противостояний России и Европы, определивших характер международного общения последующих столетий. Именно в конце XVI века военной пропагандой были рождены многие штампы и мифы друг о друге, которые питали атмосферу взаимной неприязни и которые во многом живы до сих пор.
Самодержавие и политический сыск – два исторических института, теснейшим образом связанные друг с другом. Смысл сыска состоял прежде всего в защите монарха и подавлении не только политической оппозиции, но и малейших сомнений подданных в правомерности действий верховной власти. Все самодержцы и самодержицы XVIII века были причастны к политическому сыску: заводили дела, участвовали в допросах, выносили приговоры. В книге рассмотрена система государственных (политических) преступлений, эволюция органов политического сыска и сыскная практика: донос, арест, допрос, следствие, пытки, вынесение приговора, казнь или ссылка.