Купальская ночь - [14]
Кто-то подошел и встал довольно близко к девушкам, слева. Катя в это время была так увлечена зрелищем, что даже не повернулась: парни с факелами расселись по лодкам и отплыли от берега. Огонь, колеблясь, отражался в воде, дрожал и плыл по волнам. А над старой водонапорной башней взошел щербатый месяц, и лодки, плывя одна за другой, в какой-то момент оказались прямо на лунной дорожке.
Настена шепнула, что скоро вернется и затерялась в толпе. В этот момент на сцене ведущая понизила голос, стараясь проговорить заученный текст загадочно и проникновенно:
– Издавна на Ивана Купала девушки плели венки и спрашивали про суженого. Они пускали венки по воде и гадали. Та, чей венок поплывет вдаль и скроется из глаз, будет счастлива с любимым. А вот если утонет или к берегу прибьет – плохой знак, не видать ей взаимной любви.
На середине реки лодки остановились, и девушки стали пускать по реке венки. В полутьме венков видно почти не было, только темные пятна поплыли вниз по течению, но Катю охватила дрожь, как будто она увидела что-то необъяснимое, то, что видеть не полагается. Повинуясь обряду, для современных людей превратившемуся в игру, духи прошлого восставали из пепла времен, они вились вокруг полыхающего костра, над рекой, над факелами и венками – и над всеми, кто собрался этой ночью на берегу. Катя была уверена, что она не одна чувствовала их незримое присутствие.
Слева от нее кто-то шумно вздохнул. Она повернула голову, чтобы взглянуть, и оторопела. Снова этот парень, что смотрел на нее полчаса назад. И опять она подумала, что знает его. А впрочем – она тут всех знает, по крайней мере, в лицо. Катя перевела взгляд на реку, стремясь снова увлечься представлением, но ее глаза, как намагниченные, тут же возвратились к незнакомцу. Он стоял в профиль, чуть ближе к реке. По его сосредоточенному, нахмуренному лицу она понимала, что он погружен в свои мысли. Его ресницы подрагивали – или так казалось в сполохах света от костра. В уголке губ покачивалась сухая соломинка, а на скулах рельефно проступали желваки – он жевал ее.
Голос ведущей вернул все на место: женщина возвестила, что теперь всем желающим можно поиграть в «ручеек» и поучаствовать в конкурсах у костра, а девчата и хлопцы могут уединиться в лесу, чтобы вместе искать цветок папоротника. Эта шутка была встречена всеобщим скабрезным хохотом. Катя сообразила, что праздник из официального превращается в народные гуляния, и ей надо найти мать. Тело двигалось неохотно, все еще во власти оцепенения. В это мгновение парень с соломинкой повернулся прямо к ней, будто все это время знал, что она рядом.
– Привет, мавка…
Ни тени улыбки, только в глубине прозрачных, очень светлых глаз его промелькнула какая-то искорка. Катя тут же узнала его – ну конечно, кормчий с плоскодонки, что чуть не напоролась на нее несколько дней назад.
– Привет… – пробормотала она, резко отступив на шаг.
Время провисло. Катя успела, как в замедленной съемке, увидеть с любопытством поглядывающих на них соседей, быстро приближающуюся Сойкину, Алену со странным, непонятным выражением лица, которая тоже шла к ним. И опять эти не мигающие глаза, вперившиеся в ее лицо с каким-то вопросом. В следующий миг подлетела Настена.
– Видала? – ее грудь часто вздымалась. – А ты идти не хотела!
Тут она заметила парня и бросила ему через плечо:
– Кость, там тебя Женька ищет…
И снова ей:
– Ты сейчас куда? Там народ собрался посидеть, нас зовут. Пойдем!
Она хотела отказаться – большие сборища ее не интересовали. Но то, что Настя знакома с этим загадочным парнем, называющим ее мавкой, не давало ей уйти прямо сейчас. Ей хотелось поговорить с ним, или еще раз взглянуть на него, что-то в нем беспокоило и не отпускало ее. Уйти сейчас с берега Юлы было совершенно невозможно. Катя отпросилась у Алены. Она говорила с матерью по инерции, приводила какие-то доводы, обещала вернуться не поздно, а у самой на затылке будто вырастала еще пара глаз. Удивительно, но Алена отпустила ее без возражений.
В этом месте пологий берег уходил в луга, и, наряду с главным костром то тут, то там уже загорались костерки поменьше. Из нескольких машин, припаркованных под ивами у моста и под деревьями небольшого перелеска, неслась разухабистая музыка. Она перебивала народные песни из хлипкого динамика на сцене, рядом с которой два десятка подвыпивших ткачих с фабрики играли в ручеек, хохоча и то и дело заваливаясь друг на друга и путаясь в руках. Толпа отхлынула от берега и сцены, но у девушки сложилось впечатление, что людей становится все больше. Они собирались в группы, смеялись, окликали друг друга, рядом носились взбудораженные дети, играя в догонялки. Кто-то, устроившись под деревьями, уже разливал выпивку, женщины вытаскивали из сумок еду. Ребята уже снимали народные костюмы, оставаясь в спортивных штанах и выгоревших рубашках.
Настя вела Катю на луг. Тут мигал самый дальний костерок, вокруг него мелькали тени. Катя изо всех сил старалась рассмотреть их, и в одной тени безошибочно узнала его, парня с плоскодонки. Как назвала его Настена? Костей, кажется.
Ей захотелось стать невидимкой.
Джейн Доу – так в медучреждениях англоязычных стран называют неопознанных женского пола. Арсений Гаранин, завотделением реаниматологии, вспомнил об этом, когда к нему попала пациентка, личность которой установить не удалось. При виде изувеченной девушки сердце его дрогнуло, хотя он навидался всякого. Следуя внутреннему зову, мужчина решил выяснить, кто эта незнакомка с волосами цвета воронова крыла, пребывающая теперь на пороге царства Аида. И если бы не случайно найденный Арсением дневник Джейн Доу, спасти ее во второй раз ему бы не удалось…
На берегу теплого моря мужчина делает девушке предложение. Она влюблена, но отвечать согласием не спешит – ведь оба знают, что смертельная болезнь скоро удалит ее из списка живущих. Однако Павел настойчив. Что заставляет его не принимать в расчет грядущие проблемы? Всего день он дал на размышления своей Марине. И тогда она решает получить совет у тайской гадалки…
Нина пела старинный романс о черном клевере, который распускается, когда между влюбленными нет взаимопонимания, а тайн больше, чем счастья. И Михаил полюбил ее – не просто чужую жену, а жену первого помощника великого кремлевского правителя. У них не могло быть общего будущего, а над настоящим сгустились свинцовые тучи: однажды грозный муж поймал их с поличным. Но вместо страшной расправы случилось невозможное: он согласился отпустить Нину! Правда, перед Михаилом было поставлено условие – предать дело всей его жизни…
Их любовь родилась сразу после сотворения мира. Под разными именами и в разное время их видели то здесь, то там – красная Москва, вересковый Корнуолл, зачарованный Монреаль… Они меняли облик и имя, чтобы с разных концов света раз за разом возвращаться друг к другу, в особняк на засыпанной осенними листьями аллее. Будет ли им, как Маргарите и ее Мастеру, дарован покой – или эти мужчина и женщина погубят себя и свою любовь, совершив самый страшный грех, которому нигде нет прощения? Им предстоит многое пережить, но главное – понять, что, если ты не предаешь свою любовь, она способна на чудо.
Синяя веранда старого уютного дома, окруженного виноградниками. На веранде – смуглая женщина в белом платье: юная, сильная и страстная. Забыть это он не может. Таинственная власть Марии и всего того, что окружает ее, столь мощна, что мужчина, обреченный быть вечным бесприютным странником, скитальцем, неизменно стремится к ней из любой точки Земли, куда бы ни забросила его судьба. Он никогда не расскажет, что за его любовь к Марии двое заплатили своими жизнями, а двоих, движимый силой этой любви, он спас.
Не зря Римма Корсакова играет роль Елены Троянской – она так же прекрасна и царственна, весь спектакль держится на ней. Но накануне премьеры с Риммой происходит что-то странное: ее преследует призрак пионерки, погибшей в здании театра в 1937 году. То среди вещей Риммы появляется галстук цвета крови, то в гримерной раздаются звуки «Пионерской зорьки»… Даже страстный роман с Кириллом, недавно пришедшим в театр, вот-вот закончится – страх затмевает все! Скромная девушка Ника, безответно влюбленная в Кирилла, пытается помочь сгорающей в огне безумия красавице.
Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.