Кундуз-Гардез - [43]

«Товарищи солдаты! — с закрытыми глазами вспоминаю как профессионально работает язычком весь выхоленный в новеньком отлично подогнанном обмундировании молодой подполковник из политотдела округа, — Здесь в Афганистане, вы в первую очередь защищаете южные рубежи нашей Родины!»

Это весной еще согнали нас лекцию. А мы только день как с очередной операции пришли, толком еще не отдохнули. На хрен нам эта лекция не нужна, но слушаем, голос у подполковника громкий, а уши не заткнешь. От скуки смотрю по сторонам. Вижу знакомый боец из комендантского взвода бегает мимо нас, туда на склад, сюда в штаб бригады, туда — сюда. В руках у него вместительный общевойсковой вещмешок, со склада несется — мешок пухлый, со штаба бежит — мешок жалко обвисший, пустой. Солдат я уже опытный, и всегда готов к бою: «А где бы чего пожрать урвать!» Делаю вид что по великой и неотложной нужде лекцию покидаю. Недовольно смотрит на меня политработник, я ручкой животик потираю и гримасу строю жалостливую извиняющуюся, типа того: «Рад бы вас и дальше слушать товарищ комиссар, да вот ведь какая незадача, животик заболел, в сортир надо. Вы уж не взыщите, с убогого то» Вышел, притаился за палатками и комендантскую обслугу ловлю. Бежит милый, с полным мешком со склада бежит.

— Стой! — и хватаю его руки.

— Да ты чего? Сдурел?! — остановившись придерживая за лямки вещмешок растерянно смотрит на меня солдат.

— Делись! — требую я и киваю на мешок.

Знает «герой» с комендантского взвода, не поделится, то как заступит наша рота в караул по охране штаба, так в эту же ночь его подловят и таких пи…лей навешают, мало не будет. А виновных то и не найдут. Помнит «герой» и такой случай.

Ловили мы один раз писарька штабного. Заподлянку он одному парню устроил. А писарь как только наша рота в караул заступает, так ночью носа из своей палатки не высовывает. И что бы вы думали? Ночью закидываем в окошко палатки дымовую шашку. Дым валит и писарь разевая рот из палатки в одних трусах вываливается, а тут его уже ждут. Всего то минута делов, и была рожа у писаря холено — розовая, а стала красно — синяя. А еще через пару деньков его к нам в роту переводят служить. Наша вторая, она как штрафная была, всех залетчиков с бригады в нее спихивали, а ротный капитан А*** всех в чувство приводил. Идет к нам писарь, а сам голову понурил и тяжко вздыхает. Не дрейфь солдат! У нас зря еще никого не били. Ты ж теперь боец второй роты. Мы посмотрим чего ты стоишь, а уж там и решим… И что бы вы думали? Нормальный парень оказался, в горах не издыхал, в бою не трусил, товарищей не закладывал. И польза большая от него была. Он же все ходы выходы в штабе бригады знал и дружки у него там остались. Как к нам внеплановая проверка со штаба идет, так мы о ней заранее уж знаем. Прозвище этому экс — писарю соответствующее дали: «Разведчик». А что вполне подходит, он как наш резидент при штабе бригады был и агентуру там свою имел, одно слово: «Разведчик».

— Делись! — повторяю я комендантскому воину и тяну на себя лямки мешка.

— Это из личных запасов комбрига, — сопротивляется «герой» комендач.

Хоть и боится он, но твердо защищает личную собственность командира бригады подполковника К*** проявляя при этом личное мужество и героизм.

— Ты понимаешь, — сбивчиво начинает объяснять он, — эти мудилы из округа, как прибыли так уже второй день жрут и пьют как свиньи, все наличную водку выпили, вот комбриг и приказал НЗ санчасти раскупорить, у них там литр медицинского спирта, на крайний случай осталось. А эти суки еще барахла требуют им достать, разведроту уж на операцию отправили…

— Ну раз такое дело, — отступаю я, — то лети.

Возвращаюсь на лекцию и слышу как продолжает работать язычком политработник:

— Выше держите знамя советского интернационализма, как зеницу ока храните честь воина — десантника. Помните! По вам будут судить обо всем нашем народе…

От отвращения закрываю глаза. Хоть не видеть эту мразь. Сука! А если кто из ребят разведроты, добывая тебе барахло погибнет, тогда как? А сколько афганцев они…

Слышу негромкий голос лейтенанта П***: «Подъем ребята», и открываю глаза. Хватит воспоминаниям предаваться. Все уже собираются.

Подъем третий взвод, вперед вторая рота, пора выдвигаться. Слушай команду первый батальон: Идите защищать в чужой стране южные рубежи нашей Родины и при этом: Выше держать знамя советского интернационализма; как зеницу ока хранить честь воина — десантника.

Вот только не надо судить по нам обо всем нашем народе.

— Смотри! — толкает меня плечом Муха и заливается булькающим смехом, — А наши то минометчики…

Оборачиваюсь и пожимаю плечами, эка невидаль, самое обычное дело. Наши минометчики пленных духов в советскую армию призвали. С нашей роты только один минометный расчет с нами на операции участвовал. Видать на допросе духи до жопы раскололись, вот их в «сады для праведных» и не отправили. И послали их не к «чудным девам жемчугу подобным», а к усталой грязной солдатне, таскать по горам минометы. Да товарищи духи, еб…ться с минометом в горах, это вам не райских садах с полногрудыми девами вступать в интимные отношения. Вот теперь и запомните, что состоит миномет из следующих частей: ствол, опорная плита, лафет, все такое тяжелое. А еще и лотки с минами, вам тащить придется. А коварные и довольные «гяуры» минометчики налегке рядом с вами пойдут. Только прицел миномета вам тащить не доверят, его командир расчета сам понесет, не велика тяжесть.