Культурный слой - [28]
Оставшиеся вольнонаемные раши теперь могли не беспокоиться о своем контракте. Договоры аннулировали по условиям военного времени. Нас сделали уже настоящими заложниками, на стройке добавилось человек сто рабов. Их переселили в отдельный барак, меня из ямы перегнали туда же, для комплектности. Валуй, ноя от страха, жался ко мне и шепотом материл бывших благодетелей.
Я стал готовиться к побегу.
VII.
Технически исполнить это было в общем-то несложно. Тяжело оказалось психологически решиться. Никогда не думал, что экономический закон может быть так жуток в ближнем рассмотрении. Да, конечно, культуровозы были всего лишь объективной реализацией рыночного закона прибавления слоя. У нас это в школе в пятом классе проходят. То есть умом это даже ребенок усвоить может. А вот как насчет самому попробовать? Даже не доказать – залезть внутрь этого самого демократического закона в мире и посмотреть, как он работает. Как у него там шестеренки двигаются. Еще вопрос – не перемелют ли тебя эти шестеренки в культуромассу. И не пойдешь ли ты на увеличение чьего-нибудь благосостояния.
Но я все-таки сделал это. Разгрузившийся культуровоз на малом ходу катил в тридцати метрах от фундамента. Надо было успеть, пока он не набрал скорость. Я сверху толкнул тележку на охранника: «Держи!» – и прыгнул. Меня никто не пытался ловить. По-моему, они даже не поняли, что это было. Кто-то куда-то бежал, а потом пропал, наверное, на крыльях ухлопал. На культуровозы никто никогда особо не засматривался. Они элементарно выпадали из восприятия, если не вели себя как-нибудь необычно. Важно было только то, что они разгружаются. И все.
Я по-мертвому вцепился в нижние выступающие скобы кузова и повис. Несколько метров меня тащило по земле. Потом я вывернулся, подтянул ноги, прижался к заляпанному грязью металлу, как к материнской груди. Наверное, сколько-то времени, причем довольно долго, я ехал с зажмуренными глазами. Потому что следующим впечатлением, без всякого перехода, были исчезающие вдалеке очертания ареала, самые южные его территории, где живут папуасы.
Руки у меня затекли так, что отодрать их от скоб я бы сам уже не смог. Ноги я устроил кое-как на приступочке. Попеременно переносил вес тела с одной из четырех конечностей на другую. Культуровоз пилил все дальше, не останавливаясь. При всем желании с него уже нельзя было соскочить. Вниз я не смотрел, чтобы не блевануть. И без того тошнота была где-то на подходе, голова кружилась. Тогда меня бы просто сорвало и размазало по земле. По сторонам тоже не очень-то глядел, по той же причине – чтоб не испугаться. Смутно ощущалось немереное пространство вокруг, гигантская флора, вянущая на зиму. Деревья стояли по бокам как почетный караул. Я бы оценил эту шутку природы, если б не был так занят поиском удобства для своих костей. Потом пошли горки. Сначала маленькие, вроде барханов, дальше – просто чудовищные. Высотой метров семьдесят или даже сто, или даже больше, покрытые флорой, иногда лысые. Культуровоз начал прыгать на ухабах. Меня трясло и раскачивало, я уже не чаял остаться в живых. Думал, сейчас грохнусь – и привет первопроходцам.
На повороте меня и сорвало. Дернуло, ударило, подбросило и укувыркало куда-то в кусты. Причем колючие. Как ни странно, я остался жив и даже цел. И даже не один. Последнее обстоятельство удивило неописуемо. Я подумал, что от удара головой сбрендил и у меня началось стремительное раздвоение личности. Второй сидел тут же, в кустах и вытаскивал из себя колючки. Одет был дико, в бурые меха, рожа разрисована в полоску, и, кажется, вооружен. Точно вооружен. Из-под мехов железки высовываются. Непонятные.
Поворачивает он ко мне свою полосатую физиономию и мрачно осведомляется: «Ну чего уставился?» – «Ты откуда взялся?» – говорю. «Оттуда, – кивает на верх высоченной горы, возле которой мы с ним в кустах сидим. – А тебе что, жить надоело? Или покататься захотелось?» Я начинаю что-то осознавать. «Это ты меня сдернул? Убить же мог, дубина!» – «Это ты дубина стоеросовая. Я тебя спас. Ты хоть знаешь, куда он тебя вез?» – «Куда?» Он задумался, потом говорит: «Ладно. Пойдем покажу. Все равно ведь не отстанешь». – «Не отстану», – подтвердил я.
Он повел меня наверх по траве, велев не топать и не орать. По дороге я спросил: «Ты йети?» – «Чего?» – смотрит удивленно. Я перевожу: «Ты – дикий человек?» – «Это ты дикий. Ну и воняет же от тебя». – «Врешь. Я вчера мылся». В тюрьме меня водили мыться каждые три дня. Цивилизованные особо щепетильны в этом вопросе. Спросите любого из них – они вам скажут, что если отброс воняет потом, это унижает его человеческое достоинство. А я и был для них отброс.
Он посмотрел на меня странно и сказал, тоже странно: «Нет большей вони, чем от злоупотребления свободой. Болит голова-то?» Только тут я осознал, до чего же сильно у меня раскалывается эта чертова голова. Хоть бери и отвинчивай. «Болит». – «Это от чистого воздуха, с непривычки. – И протягивает мне склянку с круглыми пилюлями и фляжку. – На, выпей. Две штуки». – «Сам знаю, что две», – бормочу я и глотаю три. Не люблю, когда меня учат жизни. Тем более розовощекие вьюноши, нацепившие на себя крутые железки.
1410 год. Только что над Русью пронеслась очередная татарская гроза – разорительное нашествие темника Едигея. К тому же никак не успокоятся суздальско-нижегородские князья, лишенные своих владений: наводят на русские города татар, мстят. Зреет и распря в московском княжеском роду между великим князем Василием I и его братом, удельным звенигородским владетелем Юрием Дмитриевичем. И даже неоязыческая оппозиция в гибнущей Византийской империи решает использовать Русь в своих политических интересах, которые отнюдь не совпадают с планами Москвы по собиранию русских земель.Среди этих сумятиц, заговоров, интриг и кровавых бед в городах Московского княжества работают прославленные иконописцы – монах Андрей Рублёв и Феофан Гречин.
Судьба порой совершает вовсе неожиданные повороты. Молодой ученый Федор Шергин, испытав очередной творческий кризис и полосу неудач, уезжает по совету близких на родину своих предков — на Алтай. Рассчитывая развеяться и отдохнуть, Федор помимо воли оказывается втянутым в круговорот странных событий: ночное покушение в поезде, загадочный попутчик, наконец участие в расследовании сибирской загадки вековой давности, связанной с его легендарным прадедом — белым офицером, участвовавшим в секретной операции по спасению царской семьи, и поиски таинственной алтайской Золотой орды…
Книга «Николай II: Царский подвиг» расскажет детям и взрослым историю жизни последнего русского императора, судьба которого неразрывно связана с трагическими для нашей страны событиями. Для многих людей Николай II был и остаётся загадкой. Кто-то считает его слабовольным и бессердечным, чуть ли не предателем Родины, а кто-то – самоотверженным и милосердным правителем, который ненавидел кровопролитие и делал многое, чтобы улучшить жизнь своего народа. Эта книга в живой, увлекательной форме рассказывает, каким человеком был этот государь.
«Премия имени Н.М.Карамзина ("Карамзинский крест ") вручается за выдающиеся достижения в исторической литературе. Этой премией награждаются произведения, отмеченные позитивным отношением к историческому прошлому и культуре России, уважением к русскому народу и осознанием великой роли христианства в судьбе нашей страны. У народа России должен быть нормальный, умный и содержательный патриотизм».
Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.
Фёдор Фёдорович Ушаков – самый прославленный российский флотоводец. Его называли «морской Суворов», ведь он тоже не знал поражений в боях, хотя провёл не один десяток битв. Именно адмирал Ушаков помог России утвердиться на берегах Чёрного моря. Но славен Фёдор Фёдорович не только своим военным искусством и великими победами. Главнее всего для адмирала Ушакова была христианская вера и Божьи заповеди. Он любил людей, был скор и щедр на помощь, жертвовал всем, что имел, хранил благочестие, а как воин был защитником православного мира.
Два маленьких, до безумия кавайных чуда, пришли в этот мир в поисках силы. Не для себя, нет, их цель — спасти создателя. И чтобы это сделать, они решили поймать бога. Довольно дерзкий, безумный и откровенно глупый план, но не для них. Ведь у них богатая фантазия, атрофированная совесть и маниакальная страсть к создателю, а это значит — ни что не станет между Пикси и их добычей!
Книга вторая. Позади остался Залмар-Афи, взбудораженный подготовкой к очередному этапу войны с империей, и неприступный Мавларский хребет, а впереди теперь расстилается лишь безграничный океан золотистого песка, который скрывает тайны пустынного народа. Лантея ведет своего верного спутника в затерянный город хетай-ра, один из пяти великих Барханов, но профессор Сои Ашарх еще даже не подозревает, как нелегко ему будет выжить в полисе, где приход чужака способен развязать кровопролитную борьбу за власть.
Жила-была самая обыкновенная девочка Катя. И вдруг – бац! – появилась еще Катерина, точная Катина копия, если не брать во внимание ее отвратительное поведение и тот небольшой нюанс, что Катерина, в общем-то… ведьма. Теперь перед Катей стоит непростая задача: перевоспитать юную ведьмочку. И пока этого не случится, ее собственным мыслям и чувствам придется немного потесниться, ведь сознание Катерины будет жить у нее в голове.
Жизнь в деревне Дубки продолжается. Прибытие Кары взбудораживает обстановку…
Поездка Михаила в деревню показывает, что привычный мир совсем не такой, каким кажется. Начинается цепочка удивительных событий, которые показывают, что иногда стоит завернуть за угол, где вы столкнётесь с неизведанным…
Первый том приключенческого фэнтези «Королевство Краеугольного Камня» – это захватывающее путешествие, которое начинается в разгар шторма на борту корабля. Наследный принц Тибо плывет домой, в Краеугольный Камень, – мирное процветающее королевство, где его ждут трон и верные подданные. Но Тибо не подозревает, что возвращение на родину будет не таким радостным и триумфальным, как он надеется, и что ему придётся сражаться не только за законное право на трон, но и за любовь к беглой темнокожей рабыне, которая тайком пробралась на его корабль. Паскаль Кивижер родилась в Канаде, Монреале.