Культурный слой - [21]

Шрифт
Интервал

В общем подписывать всю эту ахинею я отказался. Меня опять воткнули в канистру и велели размышлять о моем неправильном поведении. Вечером открыли люк, сунули в руки  пожрать. Вывод был ясный, как взор любимой: меня подставили. Мешать я никому не мог, недруги, конечно, были, но смертельных – отродясь. Я перебирал всех, кому мог когда-либо нечаянно отдавить ногу или любимую мозоль. Пока не сообразил, что это верх самомнения. Если не сказать тщеславия. Почему я решил, что, убивая Харитона, целили в меня? Мое подсознание без колебаний приняло это как факт. Может быть, так я пытался избежать угрызений совести за то, что зарезали не меня, а моего безобидного, затюканного жизнью друга? За то, что я, с моей инстинктивной тягой к подвигам,  не сумел помешать этому? Или это Харитон успел внушить мне чувство во-от такой моей особости, что я просто пытаюсь ей соответствовать, даже в этой пиковой ситуации? Если уж значимость человека определяется тем, сколько у него врагов и степенью их опасности, то… бла-бла-бла.  При чем тут вообще Харитон. Нет, ничего он мне не внушал. Я же волк-одиночка, мне положено быть не таким как все. Стоять на виду у толпы, но сильно в стороне. Мое одиночество для них недосягаемо, и никто не знает, чего оно стоит мне…

Ну вот, самому себе начал плакаться в жилетку. Оно вроде бы и понятно. Укатали сивку крутые горки. Ну очень крутые. Нет, так дело не пойдет. Я теперь как никогда нужен себе сильным, свежим и не помятым. Никто другой меня из дерьма не вытащит. Я улегся на дно канистры, положил под голову руку и заказал себе красивый, волнующий, немножко адреналиновый сон. Угадайте, чем мы с Маркой в нем занимались.

***

Утром после дрянной каши на руки мне опять надели веревку и куда-то повели. Далеко и со всеми предосторожностями, положенными при конвоировании особо опасных преступников. Спрашивать, конечно, было бессмысленно, не стал я нарываться на лишние грубости. Но чем дальше, тем дорога делалась интересней. Спальные трущобы остались далеко сзади, по ухоженным улицам шуршал деловито-суетливый средний класс. Впереди торчали высокие крыши вип-района. Не доходя до него, мы повернули в сторону делового центра. От вип-рая он отличался тем, что заржавленные вагоны, автобусы и машины здесь были отделаны не под квартиры, а исключительно под офисы. Щупальце Цивилизации, пробующей на вкус нашу территорию. Геракл, разрывающий пасть кому-то там.

Попетляв, два моих конвоира остановились возле черного «лендкрузера», недавно покрашенного, с затемненными стеклами. Охранник в галстуке доложил через окошко. Дверца за мной закрылась, трое братцев-кроликов остались снаружи.

Хозяин офиса сидел на переднем сиденье, спиной ко мне. Из узкого зеркала смотрели усталые, все в жизни видавшие глаза. Таким глазам полагается быть добрыми, уж не знаю, откуда этот стереотип. Только доброты в них как раз и не было. Я тут же подумал, что этому человеку нужно на сеанс к доктору Горбатому. Лечиться от трагического разлада между природой сущего и завышенными представлениями о собственном месте внутри оного сущего. Вдохнул бы дым паленого гуано и сразу понял, что все стоящие перед ним мировые проблемы – оно самое.

«Вы уже догадались, что ваш друг умер из-за вас?» – заговорил он. «Вот только не надо грязной лирики, – сразу же взорвался я. Сказывалась-таки ночь в холодной канистре. – Говорите, что вам от меня надо, и не лезьте в душу». – «До вашей души мне нет  дела. Все, что мне нужно, это ваше благоразумие». – «Это я понял. Что, другого способа не было, кроме как сажать меня в тюрьму?» Он небрежно пожал плечами. «Этот, другой – какая разница? Впрочем, думаю, в вашем случае перспектива пятнадцати лет в тюремной яме  – лучшая  гарантия благоразумия. Нам известно, как там умеют лепить фанатиков, готовых умирать ни за что. А вот захотите ли вы заживо гнить под землей?» – «Допустим, не захочу. А «там» – это где?» В последнее время я побывал в разных местах, где могли лепить фанатиков. На сеансах того же доктора Горбатого, например. Или в той радикальной организации, для которой, если не ошибаюсь, Акакич собирал свои бутылки. Да мало ли где. Само это щупальце Цивилизации, где мы находились, с равным успехом плодило жабродышащих радикалов-фундаменталистов.

«Там – это в Крепости. Очень советую вам не притворяться слабоумным». Так. Понятно. Харитон, трепло интеллигентское. Я-то ему по дружбе, а он, оказывается, всему свету по секрету. Говорила ведь бедолаге супруга – молчи, за умного сойдешь. Не послушался, дуриком на тот свет отправился. Земля ему пухом. «Ваша цена?» – «Уже лучше. Серьезный мужской разговор. Не волнуйтесь, свобода будет стоить  вам лишь небольшой услуги. Вы покажете место, где начинается подземный ход в Крепость».

Я задумался. У этой небольшой услуги, по всему судя, могли быть большие последствия. Для меня лично. Понятно ведь, Харитона убрали не столько ради гарантий, сколько из-за длинного, глупого языка. Нет, конечно, этот язык оказал им услугу, рассказал о подземном ходе. Но они не хотели, чтобы эту же услугу он оказывал еще кому-нибудь, трубил на весь ареал, оповещая мирное население. А чем я в их глазах отличаюсь от Харитона? Сгноить меня в тюрьме после того, как стану не нужен, – самое гуманное для них. Но что-то мне не верилось в их гуманность. «…долг честного гражданина и патриота. Вы ведь патриот?» О чем это он? Ах да, мистический враг, скрытый за высокими толстыми стенами, не дающий расцвести розе мира. Тоже где-то там скрытой… Так вы говорите, не бывает их?


Еще от автора Наталья Иртенина
Андрей Рублёв, инок

1410 год. Только что над Русью пронеслась очередная татарская гроза – разорительное нашествие темника Едигея. К тому же никак не успокоятся суздальско-нижегородские князья, лишенные своих владений: наводят на русские города татар, мстят. Зреет и распря в московском княжеском роду между великим князем Василием I и его братом, удельным звенигородским владетелем Юрием Дмитриевичем. И даже неоязыческая оппозиция в гибнущей Византийской империи решает использовать Русь в своих политических интересах, которые отнюдь не совпадают с планами Москвы по собиранию русских земель.Среди этих сумятиц, заговоров, интриг и кровавых бед в городах Московского княжества работают прославленные иконописцы – монах Андрей Рублёв и Феофан Гречин.


Царь-гора

Судьба порой совершает вовсе неожиданные повороты. Молодой ученый Федор Шергин, испытав очередной творческий кризис и полосу неудач, уезжает по совету близких на родину своих предков — на Алтай. Рассчитывая развеяться и отдохнуть, Федор помимо воли оказывается втянутым в круговорот странных событий: ночное покушение в поезде, загадочный попутчик, наконец участие в расследовании сибирской загадки вековой давности, связанной с его легендарным прадедом — белым офицером, участвовавшим в секретной операции по спасению царской семьи, и поиски таинственной алтайской Золотой орды…


Николай II. Царский подвиг

Книга «Николай II: Царский подвиг» расскажет детям и взрослым историю жизни последнего русского императора, судьба которого неразрывно связана с трагическими для нашей страны событиями. Для многих людей Николай II был и остаётся загадкой. Кто-то считает его слабовольным и бессердечным, чуть ли не предателем Родины, а кто-то – самоотверженным и милосердным правителем, который ненавидел кровопролитие и делал многое, чтобы улучшить жизнь своего народа. Эта книга в живой, увлекательной форме рассказывает, каким человеком был этот государь.


Рабы не мы (Манифест «Карамзинского клуба»)

«Премия имени Н.М.Карамзина ("Карамзинский крест ") вручается за выдающиеся достижения в исторической литературе. Этой премией награждаются произведения, отмеченные позитивным отношением к историческому прошлому и культуре России, уважением к русскому народу и осознанием великой роли христианства в судьбе нашей страны. У народа России должен быть нормальный, умный и содержательный патриотизм».


Огненный рубеж

Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.


Ушаков — адмирал от Бога

Фёдор Фёдорович Ушаков – самый прославленный российский флотоводец. Его называли «морской Суворов», ведь он тоже не знал поражений в боях, хотя провёл не один десяток битв. Именно адмирал Ушаков помог России утвердиться на берегах Чёрного моря. Но славен Фёдор Фёдорович не только своим военным искусством и великими победами. Главнее всего для адмирала Ушакова была христианская вера и Божьи заповеди. Он любил людей, был скор и щедр на помощь, жертвовал всем, что имел, хранил благочестие, а как воин был защитником православного мира.


Рекомендуем почитать
Перевоспитание, или Как становятся ведьмами

Жила-была самая обыкновенная девочка Катя. И вдруг – бац! – появилась еще Катерина, точная Катина копия, если не брать во внимание ее отвратительное поведение и тот небольшой нюанс, что Катерина, в общем-то… ведьма. Теперь перед Катей стоит непростая задача: перевоспитать юную ведьмочку. И пока этого не случится, ее собственным мыслям и чувствам придется немного потесниться, ведь сознание Катерины будет жить у нее в голове.


Встретившиеся на этой стороне

Жизнь в деревне Дубки продолжается. Прибытие Кары взбудораживает обстановку…


Пришедшие с другой стороны

Поездка Михаила в деревню показывает, что привычный мир совсем не такой, каким кажется. Начинается цепочка удивительных событий, которые показывают, что иногда стоит завернуть за угол, где вы столкнётесь с неизведанным…


Мастер крушений

Первый том приключенческого фэнтези «Королевство Краеугольного Камня» – это захватывающее путешествие, которое начинается в разгар шторма на борту корабля. Наследный принц Тибо плывет домой, в Краеугольный Камень, – мирное процветающее королевство, где его ждут трон и верные подданные. Но Тибо не подозревает, что возвращение на родину будет не таким радостным и триумфальным, как он надеется, и что ему придётся сражаться не только за законное право на трон, но и за любовь к беглой темнокожей рабыне, которая тайком пробралась на его корабль. Паскаль Кивижер родилась в Канаде, Монреале.


Злодей выходного дня 2. Мицелиум

Слышали ли вы когда-нибудь про шпионский боевик в жанре ЛитРПГ? Нет? Значит, самое время услышать! А теперь о книге: Не гневи судьбу! Не проси то, с чем можешь не справиться. Не стони о том, что в жизни все слишком хорошо… К чему все это? Да к тому, что один Владыка Демонов жаловался на скуку и рутину. Но Судьба — женщина очень коварная. Попросишь — она ведь сделает! Вот так же и с Джаром — хотел приключений на попу? Подсунули вообще на все места…


Дерзкая принцесса. Игры Шпиона

Приключения принцессы Ринэи продолжаются! Близится заключительный этап турнира Пареенда, на который спешит её команда. Близится и время, когда мрачное пророчество начнёт сбываться. Либо светлые жрецы успеют найти того самого Защитника Пареенда, который повергнет тёмных, либо всё падет пред ордами Каригора. Ринэе предстоит доказать, что именно она достойна сего почётного титула.