Культура отечественного собаководства XX–XXI вв. (комментарии, реплики, размышления) - [21]

Попытки классифицировать псевдопороды охотничьей лайки по форме головы оказались несостоятельными.

Промеры черепов лайки, проводившиеся С. Н. Боголюбским [13], и голов элитных представителей заводских отродий, двух географических псевдопород, проведенные автором этих строк, не выявили особенностей, приписываемых им в стандартах, и казавшихся ЭИШ «очевидными».

Обычные в таких визуальных описаниях заблуждения вызваны оброслостью головы, разной у так называемых западно-сибирской лайки и русско-европейской (РЕЛ), эталонами которых служили «чемпионы» этих псевдопород: чемпиона «Путика ВНИО», в ком присутствовал признак длинношёрстной оленегонной лайки, и его полубрата по матери «Панды», чемпиона «Аяна», но уже так называемой «западно-сибирской лайки», с нормальной псовиной, с которых ЭИШ «писал» свои географические стандарты.

Признаки оленегонных пород лайки, коротконогости яндо, рецессивный, и плейотропный длинношёрстности дают в скрещивании носителей этих признаков лаек нормального формата, но с удлинённой псовиной и на голове, из-за чего голова чемпиона РЕЛ «Путика», с кого писался стандарт этой псевдопороды, казалась их автору шире, чем у западно-сибирского отродья.

Но порочность стандарта «РЕЛ» проистекает и из-за принятия за эталон инфантильно укороченного у «Путика» щипца.

В связи с этим, голову динго, не обременённого отклонениями от нормы вида, остаётся признать эталоном для собак средней величины в целом, как бы не казалось такое утверждение навязчивой идеей автора этих строк.

Голова волка также эталон нормы, но для немецкой овчарки и крупных лаек, несущих его генетический материал больше других пород и отродий, как и мелким породам, нормой может служить голова шакала, у кого череп схож с черепом марийской лайки и фокстерьера, хотя по морфологии волос фокстерьер стоит ближе к волку, нежели, например, английский сеттер [13].

Если для понимания назначения спринтерских форм во всех статях борзых достаточно раз увидеть этих собак, добывающих зверя, как правило, на виду у охотников, то у гончей особенности тех же статей, обеспечивающих ей функции стайера, становятся понятными лишь при знакомстве с её работой, скрытой за кулисами леса.

Гончие (выжлы) не предназначены ловить, как кажется современной публике, путающей их с борзыми, хотя это им и не возбраняется. Гончая с лаем гоняет зверя, уходящего своими лазами и тропами сквозь чащу леса, непроходимую для борзых, пускаемых на зверя лишь «выжатого» стаей гончих из крепких зарослей в поля и перелески.

Экстраполируя по их лаю направление гона и зная дистанцию отставания гончих от зверя, охотник и без борзых находит места, удобные для обзора, затаиваясь в них за считанные секунды до «проскока» зайца. Или он остаётся там, ожидая повторного прохода зверя «на его кругах» вблизи этих мест, что и позволяет ему уходить так называемыми кругами не от слишком паратых гончих.

Вот почему работу гончих можно «перевидеть» лишь на считанные секунды, на «кругах» зверя. Если же паратым гончим удаётся самим добыть, «сжечь», по выражению гончатников, своего зайца, загнанного насмерть, то и сами гончие испытывают тепловые перегрузки.

Температурный гомеостаз необходим прежде всего головному мозгу гончей, хотя о потребности охлаждения и всего тела свидетельствуют моменты, наблюдаемые на полевых испытаниях гончих, проводимых поздней осенью, когда, встретив во время продолжительного гона лужу, покрытую тонким льдом, они ложатся на него брюхом и, продавив его, лежат несколько секунд в ледяной воде, а затем, с жадностью налакавшись, продолжают прерванный гон.

Экстерьер русских гончих, долгое время отбиравшихся исключительно по их рабочим качествам, носит наиболее функциональный характер. Изменения мягких частей головы, направленные на увеличение поверхности кожи, отводящей от головного мозга опасное для него лишнее тепло, вырабатываемое длительной мышечной нагрузкой, образуют у гончих складчатость, подобную радиатору охлаждения.

Увеличение умеренной площади ушных раковин, с развитием в них и дополнительных кровеносных сосудов привели их к утяжелению и повисанию, а губы, с той же целью, разрослись в так называемыми брыли.

У собаки охлаждение тела в значительной степени происходит и через испарение воды с высунутого языка, обильно смачиваемого слюной, поэтому и он достигает у гончих внушительных размеров.

За час работы при плюсовой температуре уши становятся у гончей мокрыми от слюны, стекающей с языка и «брылей», забрасываемой встречным потоком воздуха. Слюна пеной покрывает шею и часть корпуса гончей, имеющей так же за счёт кожных складок «резервную поверхность», по выражению любителя и знатока русской гончей проф. П. А. Мантейфеля, одного из основоположников отечественного охотоведения.

Аналогичные формы, выполняющие функции охлаждения, характерны и легавым, коим приходится скакать по лугам и болотам при более высокой температуре, нежели гончим, ибо охотятся с легавыми на птиц летом.

Все эти морфологические приспособительные признаки несвойственны ни борзым, ни родичам домашней собаки, тратящим на добычу своих «трофеев» секунды, максимум, минуты, хотя есть наблюдения, когда зимой одиночные волки могут преследовать подранков оленей десятки километров.