Культура отечественного собаководства XX–XXI вв. (комментарии, реплики, размышления) - [10]

Разделение охотничье-промысловой лайки на так называемых географические породы, различавшиеся не функционально, а лишь надуманными в стандартах, 2 см высоты в холке, что даже невозможно у живой лайки точно измерить, как и приписываемыми им «породообразующими» окрасами, принесло генофонду важнейшей отечественной породы неоправданные издержки [27, 28, 34].

Внедрение вымороченных стандартов псевдопород лайки в центрах заводского разведения, затормозив в них её адекватное воспроизводство, в промысловых регионах послужило поводом к отстрелам лаек «нестандартных» окрасов, ставших в одночасье на своей исторической родине так называемыми лайкоидами, объявленными Главохотой РСФСР вне закона, на радость заготовителям собачьей пушнины и в угоду санветнадзору, для которого чем меньше так называемыми «бесхозных» собак, тем меньше забот [155, 130].

Накопление в изолированных популяциях лайки каких-либо новых признаков поведения или экстерьера, дестабилизирующих первоначальные качества её пород образуют в промысловой, ездовой и оленегонной породах местные отродья, количество которых возрастает пропорционально времени изоляции конкретной популяции породы [113, 119].

В традиционных условиях содержания промысловой, ездовой и оленегонной лаек их полиандрия допускает некий племенной учёт по материнской линии, но лишь за время, обозримое одним поколением хозяев, удерживавших в своей памяти внешний облик и особенности рабочих качеств выдающейся суки.

И хотя далеко не все её морфологические особенности служат генетическими маркёрами рабочих качеств, но обращённое на них внимание хозяев влияло на их сохранение в потомстве такой суки, и они, закрепляясь в данной микро-популяции, перерастали в признаки отродья.

Но лишь относительная изоляция таких микро-популяций, не изменяя их производственной специализации, не накапливала признаков породы.

На закрепление же желательных качеств в статусе породных, без реальной заводской изоляции от скрещиваний с кобелями, не имеющими культивируемых признаков, требуется значительно больше времени.

Поэтому кочевые племена реально не могли за одно поколение создавать истинные породы промысловой, ездовой и оленегонной лаек и поэтому по сей день довольствуются лишь их отродьями.

Но «первооткрывателей» «пород» лаек, желающих стать авторами «стандартов», это явно не смущает. И такие, не умудрённые опытом «специалисты» и малозначимым экстерьерным признакам, не задумываясь присваивают статус «породных», что не выдерживает серьёзной зоотехнической критики, и отвергается практикой их заводского разведения.

Но уже подражательное поведение молодняка рабочим качествам взрослых, на чём держатся производственные отличия аборигенных пород лаек, признак более важный, нежели окрасы и других формальные различия декоративного толка.

Тем не менее носители декоративных признаков, востребованные народами всех времён, служат виду домашней собаки хранителями её лояльности человеку.

Известный зоолог А. А. Вершинин наблюдал таких «бесполезных», с его точки зрения, лаек и у аборигенов Камчатки.

Картину относительно недавнего прошлого и отчасти современного состояния лаек в Западной Сибири непредвзято комментирует этнограф Е. А. Оборотова, несколько лет проработавшая в ареалах этих собак.

По её данным, популяция лайки, обособившаяся в среднем течении Оби и её притокам: Северной Сосьве, Казыму, Амне сохраняет универсальность и её традиционно используют как на промысле, так и в упряжке, но для выпаса оленьих стад в зоне тайги этих достаточно крупных лаек уже не применяют.

Вместе с частью казымских оленеводов, мигрировавших в XIX в. через водораздел в поисках новых пастбищ и промысловых угодий, эти лайки попали на реку Назым. Ареал их не связан с регионом проживания какой-либо определенной этнической группы (эта область является местом контактов между хантами, манси, лесными и тундровыми ненцами), совпадая с хозяйственно-культурным типом рыболовов больших таёжных рек, охватывая основное русло Оби и богатое рыбой среднее течение её притоков. Ведущими направлениями в хозяйстве этого региона традиционно были рыболовство, охота на копытных и выпас небольших стад оленей. Был также и пушной промысел, хотя менее интенсивный, чем в верховьях рек, как и охота на пернатую боровую и водоплавающую дичь. Лайки, о которых идет речь, крупнее своих таёжных собратьев, зырянских. Рост кобелей достигает 56 см в холке, корпус растянутый, глаза янтарного или жёлтого цвета, веки с темным ободком, уши посажены высоко и очень подвижны, внутри опушены, слуховой проход защищён густой щёткой волос. Псовина короткая, с густым подшёрстком, закрытым плотной остью, более длинная на загривке и хвосте. У этих лаек гнус не разъедает веки и область вокруг глаз, как у собак с мягким шёрстным покровом. Хвост гибкий и подвижный, поднимаясь вверх, он то колышется султаном, то мягким полукольцом лежит на спине, а в неактивном состоянии свисает ниже скакательного сустава. При чисто-белом окрасе, главной особенности экстерьера этих собак, чёрные мочка носа и губы. На языке манси их именуют «войкан амп» — белая или светлая собака. Считалось, что белых собак не боятся водоплавающие птицы и пушные звери, с ними легче охотиться, но главное — от них не шарахаются домашние олени.