Культура Древнего Египта. Материальное и духовное наследие народов долины Нила - [61]

.

Несмотря на то что в эпоху Среднего царства египтяне не предпринимали попыток завоевания Азии за пределами Синайского полуострова, в Нубии и Нижнем Судане их политика была совсем иной. Там они были вели себя весьма агрессивно. Давление из Ливии, малоразвитость юга и возрождение нубийской культуры стали причиной волнений за первым порогом. Как и сегодня, египтяне стремились к объединению долины Нила и направляли войска для завоевания земель между вторым и первым порогами. В Нубии была построена цепь крепостей, граница вдоль Второго порога, которая сдерживала натиск нехсиу, как египтяне называли хамитов и негров, живших к югу от их страны, была укреплена.

Сохранились две пограничные стелы, установленные Сенусертом III у второго порога и запрещающие нехсиу передвигаться на север, за исключением торговых или деловых поездок. «Южная граница установлена в 8-й год… с целью запретить пересекать ее какому-либо нехси по суше, по воде и в лодке, а также многим нехсиу, исключая нехси, собравшегося торговать в Икене или [идущего туда] в качестве посланца: тогда с ними будут [поступать] хорошо; не позволяется, однако, судну нехсиу пересекать Хех, плывя вниз по течению»[108].

Во второй стеле азиаты описываются с тем же высокомерным презрением, что и в «Поучениях Мерикару». Общаясь с соседями, египтяне все больше убеждались в собственном превосходстве над ними. «16-й год царствования, 3-й месяц Всходов. Сделал его величество южную границу вплоть до Хеха. Я сделал мою границу, [когда] плыл я на юг [дальше, чем] мои отцы. Я увеличил то, что досталось мне… Ибо если молчать после нападения, [то] это укрепление сердца врага, усиление свирепствующего. Отступление – это слабость. Потесненный на границе – это настоящий трус [?], ибо слушает кушита, чтобы пасть от слова, а ответить ему – это заставить его отступить. Когда свирепствуют против него, он имеет обыкновение отступать, а когда отступают, то он впадает в ярость. Нет людей, которые почитают [?] это [отступление, так как] малодушные – это голь. Мое величество видело это [отступление кушитов?], и это не неправда»[109].

Границу охраняли египетские воины, усиленные суданскими охотниками, маджаями. Сохранилось несколько донесений из крепости Хесефмаджаиу, «Удерживание земли маджаев», располагавшейся у второго порога. «Дозорные, [которые] пошли патрулировать конец пустыни… крепость Хесефмаджаиу. В год 3-й, месяц третий перет, последний день, пришли доложить мне, сказав: «Мы нашли следы 32 человек [и] трех ослов…»[110] Это было в жарком июне, так же как и следующее: «Сообщите, будьте добры, относительно двух маджаев [и] трех маджаек [и] двух… спустившихся из горной местности в год 3-й, месяц третий перет, день 27-й. Они сказали: «Пришли мы к слуге фараона, да будет он жив, здрав, невредим». Был поставлен вопрос относительно условий [в] горной стране. Сказали они: «Мы не слышали ничего, [кроме того, что] эта горная страна умирает от голода». Так сказали они. Тогда приказал слуга покорный, чтобы они были отпущены в их горную страну в этот же день»[111]. Появление суданских охотников и воинов в рядах египетской армии означало, насколько мы можем судить, зависимость египтян от иноземных войск. Правда, ливийские наемники и нехсиу использовались еще царями VI династии для походов в Азию[112], но лишь суданские маджаи остались в египетской армии как ударные части и использовались для поддержания порядка внутри страны. Слово «маджаи» часто переводят именно как «полиция». Суданцы продолжали служить в египетской армии и во время Второго переходного периода, цари XVII династии использовали их для разведки в войне с гиксосами[113]. В начале Нового царства египетские войска покоряли иноземные территории, в то время как маджаи поддерживали спокойствие внутри страны; но поскольку прецедент использования иноземцев уже существовал, регулярная армия Нового царства все больше и больше пополнялась за счет пленников и наемников. Такое соотношение египтян и иноземцев в войске может быть признаком либо того, что египтяне не желали нести бремя завоевательной политики государства, либо процветания страны, позволявшего нанимать чужаков для выполнения этой тяжелой и опасной работы.

Несмотря на то что охраняемая граница проходила вдоль второго порога, египетские интересы распространялись дальше на юг. Площадь земли, расположенной между вторым и третьим порогами и пригодной для возделывания и проживания, невелика, а тамошние места крайне негостеприимны. Южнее третьего порога долина Нила расширяется, открывая большие возможности для сельского хозяйства и скотоводства. Сам третий порог опасен для навигации из-за скрытых в быстром течении уступов. Таким образом многообещающие южные земли были фактически отрезаны от Египта. Тем не менее эти территории стоили того, чтобы их осваивать. К югу от опасного третьего порога находится современный город Керма, который отмечает северную границу южных плодородных земель. В эпоху Среднего царства Керма была обособленным торговым поселением и местом разгрузки кораблей и сухопутных караванов. Здесь была сооружена крепость «Стены Аменемхета правогласного» – оплот постоянной египетской колонии, которая представляла торговые и политические интересы Египта. К северу от третьего порога преобладала высокоразвитая культура, местная же была примитивной, на нее воздействовали ливийцы и культура хамитов из Сахары. К югу от третьего порога обитало население с большой долей негроидности. Таким образом, жившие там египтяне были вынуждены поддерживать контакты с малоизвестными им народами.