Культура Древнего Египта. Материальное и духовное наследие народов долины Нила - [53]
«Я сделал четыре благих поступка на пороге вечности. Я создал четыре ветра, которые каждый человек может вдыхать, как и его сосед. Это было [первым] деянием. Я создал великий разлив, на который бедняк имеет такие же права, как и богач. Это было [вторым] деянием. Я создал людей подобными друг другу. Я не приказывал им творить зло, [но] их сердца исказили то, что я сказал. Это было [третьим] деянием. Я заставил их сердца забыть о Западе, чтобы приношения отдавали номовым богам. Это было [четвертым] деянием»[87]. Это необыкновенное заявление о правах человека сохранилось в шести копиях, относящихся к тому времени, и, насколько нам известно, не было включено в корпус заупокойных текстов более позднего времени. Примечательно, что подобное утверждение о равных возможностях всех людей встречается только в период, максимально приближенный к демократии.
Следует признать, что Тексты пирамид, заупокойные формулы того времени, разочаровывают, если пытаться искать в них проявления общественного сознания. Они, помимо процитированного выше текста и несмотря на факт их использования значительной частью населения, остались той же мешаниной из ритуалов, гимнов, молитв и магических заклинаний, каковыми были и Тексты пирамид. Тексты саркофагов имеют определенное преимущество перед своей преемницей Книгой мертвых. Некоторые заклинания Текстов саркофагов можно рассматривать как отражение моральных принципов покойного, в то время как в Книгу мертвых добавлены пояснения, благодаря которым эти строки выглядят скорее как часть обряда, чем проявление личной причастности. Так, если в Текстах саркофагов сказано: «Мой грех отпущен, моя оплошность смыта», то в Книге мертвых есть пояснение, что это означает отрезание пуповины у младенца; фраза Текстов саркофагов «Ложь, что была во мне, изгнана» объясняется как омовение новорожденного, а никак не посмертный суд и оправдание; и то, что упоминается в Текстах саркофагов как «Следую я путем, который я узнал на Острове праведных», оказывается относящимся к паломничеству в Абидос, город бога мертвых[88].
К сожалению, мы не можем быть уверены в том, что пояснения Книги мертвых, превратившие моральный кодекс в литургический текст, не были искажением текста, намеренно уводящим от этики. Насколько нам известно, первоначальные заклинания Текстов саркофагов могли быть вспомогательной записью ритуала, не сопровождавшейся пояснительными отступлениями. Поскольку большинство заклинаний Текстов саркофагов содержит множество магических и ритуальных элементов, мы не имеем права классифицировать их как исключительно этический кодекс, основываясь лишь на нескольких коротких заклинаниях.
К счастью, помимо Текстов саркофагов у нас есть источники, подтверждающие, что моральная чистота была главным требованием для обретения вечного блаженства и что материальные ценности были не так важны, как характер человека. В то время появилась идея божественного суда, предшествовавшего входу в рай. Позднее судьей мертвых выступал бог Осирис, который восседал перед весами, где на одной чаше лежало сердце покойного – вместилище его сознания и воли, а на другой – символ маат. Сейчас же божественный суд проходил под председательством солнечного бога Ра, а процедура взвешивания называлась «измерение характера». Сохранилось упоминание «тех весов Ра, в которых он взвешивал маат». Считалось, что к моменту смерти у человека накапливается определенное количество злых и добрых дел, во время «измерения характера» подсчитывали злодеяния. Если добрые дела их перевешивали, то грехи прощались и покойному разрешалось присоседиться к богам. «Он достигнет совета богов, места, где находятся боги, его ка пребудет с ним, и приношения ему будут лежать перед ним, и он станет правогласным после подсчета добра. Даже если он назовет свои грехи, они будут прощены благодаря тому, что он скажет». «Твои грехи будут очищены, и твоя вина будет смыта взвешиванием на весах в день измерения характера, и [тогда] позволят, чтобы ты присоединился к тем, кто в барке [солнечного бога]»[89]. Начиная с того времени умерших стали называть «право-гласными» или «торжествующими», подтверждая этим, что на суде мертвых их оправдали и признали праведными.
Таким образом, маат, «истина, правосудие, справедливость, честность, порядок», приобрела огромное значение, поскольку лишь благодаря ей можно было достигнуть вечного блаженства. Отец советовал Мерикаре: «Твори истину, и ты будешь долго жить на земле». Почему? Потому что далее в тексте связываются правосудие на земле и посмертный суд: «Судьи судят мудрого, знай, немилостивы они в тот час, когда они выполняют свои обязанности…
Не надейся на долгие годы. Смотрят они на жизнь как на один час. Остаются дела после смерти [человека], кладут их в кучу рядом с ним. Вечность – это пребывание там… Кто достиг этого, не делая греха, будет подобен богу свободно шагающему, как владыка вечности». Если в прежние времена люди старались обрести бессмертие посредством строительства огромных гробниц и щедрых приношений, то теперь основной акцент переместился от материальных ценностей на ценности духовные. В Поучении Мерикаре этот нематериальный подход выражен тремя фразами: «Не будь злым, будь доброжелательным. Укрепляй памятники твои любовью к тебе», а не камнем. «Не причиняй страданий… Да будут любить тебя люди, будут помнить за твою добродетель». В самой удивительной фразе говорится, что боги предпочитают праведность, чем богатые приношения: «Принимается добродетель праведника больше, чем бык грешника».
