Культура Древнего Египта. Материальное и духовное наследие народов долины Нила - [111]
Поэтическое сочинение, восхваляющее эту победу, заканчивается утверждением о доминирующей власти Египта над всеми иностранными регионами, включая единственное во всех древнеегипетских текстах упоминание об Израиле:
Эта хвалебная песнь, полная ликования, не имеет под собой никакого реального основания. Мернептах был в хороших отношениях с хеттами и, насколько нам известно, не организовывал никаких военных походов в Азию. Это обычное высокопарное заявление о победе царя-бога над всеми своими противниками, невзирая на то, встречались ли они в битве или нет. Интересно появление Израиля в азиатском контексте, однако оно не имеет никакого отношения к вооруженному столкновению с Египтом. Оно лишь показывает, что египетскому писцу было известно о народе, известном как Израиль и живущем где-то в Палестине или Трансиордании. Мы должны определить terminus ante quem для Исхода детей Израилевых из Египта.
Исходя из нашего тезиса о том, что евреи могли немногое взять от Египта в период расцвета последнего, мы можем изложить наши собственные взгляды в отношении Исхода и Завоевания Ханаана[291]. История, зафиксированная в Библии, является простой и честной попыткой рассказать, как Яхве сохранил свой Народ. Она придает простоту и прозрачность целям сплочения народа, делая акцент на его избавлении от могущества египтян. Мы, американцы, упростили нашу раннюю историю похожим образом, выделяя «Мэйфлауэр» и революцию в контексте взаимоотношений с Англией. Фактически, в каждом случае история была куда более сложной. Люди, из которых сложился еврейский народ и которые приняли историю милостивых деяний Яхве, происходили из различных племен, но имели ряд общих характеристик. В давно минувшие века некоторые из них бежали из Египта вместе с гиксосами. Большинство из них были лишь теми, кто платил дань египтянам в Палестине; многие из них были привезены в Египет как пленники. Часть этих людей, например Хабиру, одержали победу над Египтом, перейдя Иордан и завоевав Ханаан в амарнский период. В эпоху восстановления империи при Сети I и Рамсесе II большинство из них снова попали под египетское иго, и некоторые были возвращены в Египет, чтобы быть брошенными на работы над новыми величественными памятниками.
В конце концов небольшой группе удалось совершить Исход из Египта, обманув фараона и сбежав в Синайские пустоши. Участники побега провели значительное время в Египте, у них были даже египетские имена: Моисей, Офни, Финеес, Путиэль. Речь идет о колене Леви, которое вошло в Ханаан позднее и принесло новую религию бога одинокой горы и пустыни, бога, который избавил их от плена египетского. Они были миссионерами нового культа, который затронул важную струну в сердце каждого, кто страдал под египетским владычеством. Через этот религиозный пыл различные племена Ханаана обрели единство, необходимое, чтобы стать единым народом, и этот объединенный народ был способен соединить разный опыт своего прошлого под защитой и благоволением Яхве.
Ни один из членов этой группы не имел достаточного положения в Египте, чтобы научиться изяществу религиозной и философской мысли египтян. Рабы на стройке вряд ли имели возможность беседовать со жрецами и писцами. Простым душам пустынников были чужды гнусности изнеженной цивилизации, они были более склонны бежать из безотрадного рабства, чем любоваться культурным торжеством захватившей их страны. Если они что и принесли в итоге в землю Ханаанскую, то бога пустынной простоты, никак не связанного с изощренными концептами Амона, Ра или Хора. Потребуется несколько веков оседлой жизни в Ханаане и испытания их религии бедствиями цивилизации, прежде чем они смогут найти формы выражения, аналогичные тем, что использовали египтяне. К тому моменту, когда евреи достаточно созрели интеллектуально, чтобы искать способы самовыражения у соседей, культура Египта уже одряхлела, повторяла саму себя и не могла произвести ничего нового. Прошлое Египта было богато литературными моделями и формулами, которые стали бездушными. К счастью, у Израиля духа было достаточно.
Таким образом, мы утверждаем, что, без сомнения, рабство было и был Исход, однако ни один из этих факторов не стал инструментом передачи культуры, скорее они стали преградой для ее влияния.
В течение 15–20 лет после правления Мернептаха на трон взошло четыре или пять царей, после чего наступил период междуцарствия между XIX и XX династиями. Мы знаем о нем из единственного документа, который, к несчастью, может быть переведен двояко. После упоминания о периоде без царя, во время которого «земля Египта имела [лишь] чиновников и правителей в городах», текст сообщает: «Иные времена наступили затем в пустые годы, и […] сириец пришел с ними, самовольно провозгласивший себя царем» либо «Иные времена наступили затем в пустые годы, и Ирсу, сириец, пришел с ними, как царевич». Даже притом, что нет уверенности, утрачено ли имя сирийца (Хоррея), или его нужно читать как Ирсу, очевиден факт, что в годы междуцарствия на троне был правитель из Азии. Далее в тексте говорится: «Он заставил всю землю платить ему дань. Объединялись с товарищем, так и собственность их могла быть расхищена. Они обращались с богами как с людьми и никаких даров не приносили в храмы. Но когда боги повернулись, чтобы оказать милость и установить порядок на земле, как в государстве, они поставили своего сына, который был плоть от плоти их, чтобы править всякой страной, от их великого престола, [Сетнахт]… Он навел порядок по всей стране, которая наполнялась восстаниями. Он подавил недовольство сердца, которое было в Египте. Он очистил великий престол Египта»
