Культура Древнего Египта. Материальное и духовное наследие народов долины Нила - [101]

Единственным свидетельством о трудностях в ходе переворота является история о последних годах правления Эхнатона[247]. Двадцатый год отмечен кризисом, за которым последовали смягчение фараона и компромисс. После смерти мужа вдовствующая царица Тия продолжила жить в Фивах. На двенадцатом году в сопровождении бывшей свиты Аменхотепа III она нанесла официальный визит своим детям. Внешне все было чудесно: Тия присоединилась к семье во время церемонии поклонения Атону и позировала для портрета амарнскому скульптору. Тот факт, что год ее визита совпадает с годом изменения в политике царя, является слишком явным, чтобы оказаться совпадением. Если государство уже начинало страдать от резкого уменьшения доходов, в частности дани иностранных земель, то важно отметить, что записи об иностранцах, приносящих дары фараону, относятся только к двенадцатому году. По изображениям Тии можно понять, что она была дамой весьма прагматичной. Возможно, она была единственной, кто мог убедить Эхнатона, что его горячий фанатизм ведет прямо к политическим проблемам, а также к снижению доходов страны.

С этого момента происходили изменения, сопровождавшиеся расколом в царской семье, которая до этого момента была идеальной для своих подданных. Царица Нефертити была изгнана из дворца в северную часть города. Она была лишена тронного имени, Нефер-неферу-Атон, которое Эхнатон дал ей, когда они переехали в новую столицу. Имя это было передано новому фавориту фараона, его младшему брату Сменхкаре. Имя Нефертити было стерто с ряда памятников, а ее старшая дочь Меритатон стала царицей. Сменхкара вскоре женился на Меритатон и стал соправителем Эхнатона. Вскоре младший соправитель вернулся в Фивы и возобновил культ бога Амона. Исходя из этого мы можем заключить, что совместное правление было инструментом для компромисса между двумя сторонами. Эхнатон поклялся никогда не покидать новую столицу и, возможно, из-за болезни едва ли мог нарушить эту клятву. Молодой соправитель мог спасти страну.

Конфликт в семье набирал обороты. Нефертити отказалась принимать участие в примирении сторон. Во время ссылки на севере Амарны она жила в своем дворце, на стенах которого имена Эхнатона и ее собственное были высечены, как будто они и не расставались. Она доказала, что предана божеству солнечного диска, назвав свой дворец «дом Атона». Судя по тому, что имена ее третьей дочери Анхесенпаатон и Тутанхатона встречаются в этой же части города, можно предположить, что они находились в ссылке вместе с царицей. Они явно сохраняли преданность «истинному» богу, тогда как Эхнатон и Сменхкара уже приняли решение пойти на компромисс.

Существует свидетельство, что Сменхкара вернулся в Фивы на третий год своего правления, когда Эхнатон, скорее всего, был еще жив. В надписи, датированной этим годом, писец храма Амона в храме Сменхкары в Фивах обращается с молитвами к богу Амону[248]. Молодой фараон прилагал значительные усилия, чтобы восстановить культ Амона, в то время как его старший соправитель оставался в своей столице.

Возможно, реакция оказалась слишком сильной. И Эхнатон, и Сменхкара исчезли со страниц истории. Юный Тутанхатон женился на принцессе Анхесенпаатон, став фараоном. Однако он был вынужден полностью отказаться от своих убеждений и объявить о возвращении в Фивы. Царская чета сменила имена: теперь нового царя звали Тутанхамон, а его супругу – Анхесенпаамон. Переворот завершился полным провалом, хотя помнить о нем будут еще в течение нескольких лет.

Молодой Тутанхамон (фото 26в) не был сильной личностью, способной дать отпор жрецам и чиновникам. Его округлое мальчишеское лицо, любовь к спорту и роскошное убранство его гробницы напоминают больше о временах его отца Аменхотепа III, чем о правлении его тестя

Эхнатона. Желал он того или нет, но ему пришлось заглаживать вину перед Амоном. Он начал застраивать Фивы, в частности приступил к строительству колоннады храма в Луксоре. Ранее мы уже упоминали, что он обещал возместить ущерб, нанесенный в ходе переворота храмам богов[249]. Некоторые из таких надписей достаточно пафосны, но они выражают нового царя желание искупить свою вину. «Его Величество взвесил планы свои, следуя сердцу своему, в поисках любого благого деяния, чтобы служить Амону, и потому он изготовил лик его из чистого золота. Он превзошел то, что было совершено до него…» Придворные Эхнатона потеряли свое положение, и ко двору вернулась прежняя знать: «Он призвал жрецов и провидцев из числа детей знати их городов, [каждый из которых был] сыном известного человека и чье [собственное] имя было известно». Храмам выдали различные богатства: «Вся [собственность] храмов была увеличена в два, три, четыре раза серебром, [золотом], ляпис-лазурью, бирюзой». Количество служащих в храмах было увеличено, при этом оплата им производилась из царской казны: «Их работа оплачивалась за счет дворца и [имений] Владыки Двух Земель». Отход от прежних убеждений происходил последовательно. Попытка фараона вернуть себе былую власть не увенчалась успехом. Фактически, больше никогда фараон не будет царствовать единолично. Конечно, он правит государством, но вынужден подчиняться жречеству и чиновникам, а также законам. Основа цивилизации Древнего Египта была расколота.