Кулинарная битва - [24]

– Не думаю, что из всего этого получится «хорошая история», – возразила Аманда, готовая поделиться своими заботами. – Мама в «Мими» всегда сама управлялась, а теперь нового повара наняла и сестру домой старается заманить. Не понимаю, что за планы у нее на уме. Когда Мэй приезжает, они вечно ссорятся, а когда Мэй нет, у матери все разговоры только о ней. Они вообще очень похожи, хотя Мэй – патологическая чистюля, а мама…

Тут Аманда сразу прикусила язык.

О матери разговаривать она совершенно не собиралась.

Сабрина заинтересовалась:

– Постой-постой. А твою сестру случайно не Мэй Мор зовут? «Лучше меньше, да лучше» – это ее книжка? – Она минуту помолчала, а потом развеселилась: – Вот это да! Вот это поворот!

Вот черт! Получается, она про Мэй знает. Все они, что ли, про Мэй знают? По крайней мере, объяснять будет проще:

– Вот именно, она самая. С ней полная ерунда получается. Книжку-то она написала про то, как вознестись на вершины совершенства, а самой ей до совершенства – как до звезды небесной. Я имею в виду все, про что она пишет, она по-настоящему делает: выбрасывает все, по местам расставляет, пылинки сдувает. Но как-то… веселого в этом мало. Она все это делает вроде бы как от… злости.

Сабрина снова спрыгнула со своего насеста и будто между делом заметила:

– Я с Мэй знакома. Рада буду опять с ней встретиться.

Она ЗНАЕТ Мэй? Лично? И Мэй может вот-вот приехать и помогать с «Мими»? А соревнование? Разве такое соревнование будет справедливым?

Сабрина, похоже, заметила, что Аманду эта новость поразила; миниатюрная ведущая наклонилась и приобняла ее одной рукой.

– Да не волнуйся ты! Мы давным-давно познакомились. Теперь, бывает, случайно сталкиваемся. Мир тесен, а телевизионный мир и подавно. Так что наше знакомство не имеет совершенно никакого значения. – Она уселась прямо на пол рядом с амандиным креслом. – Мы же не подружки. С ней, похоже, вообще нелегко подружиться. У меня у самой есть старшая сестра, и мы с ней страшно не ладим.

Вытянув ноги, Аманда еще глубже ушла в кресло. Все-таки, может быть, если у нее с этой ведущей столько общего, не так уж и плохо, что Сабрина знакома с Мэй.

– По книге судить – так она и славная, и умница… Она и на самом деле… но… – Поди попробуй ей объяснить, какой у Мэй в жизни характер. Вроде бы это нетрудно, а вот подходящие слова как-то на ум не приходят. – У нее вроде как снаружи порядок, а внутри – полный разгром. Ей, наверное, не понравится, что я это говорю, но это чистая правда.

Сабрина закивала:

– По-моему, у всех так. Моя сестра тоже терпеть не может, когда люди такое про нее замечают. Она думает, что, если разгром, значит, речь должна идти про меня.

До чего же хорошо поделиться с человеком, когда у вас одинаковые проблемы!

– Она не только как чистоту наводить, знает, она всегда, как тебе жить, расскажет, – сказала Аманда. – В детстве я против этого не возражала. А теперь мы почти не разговариваем, а когда разговариваем, то мне кажется – она до сих пор не догадывается, что я уже выросла.

В детстве Мэй была для Аманды всем. Аманда, кажется, только лет в восемь или в девять поняла, что в нормальных семьях бутерброды с собой в школу делает мама, чистую одежду на следующий день из шкафа вытаскивает мама, что домашнее задание проверяет мама. А у них в доме Барбару подобная чепуха не интересовала – у них всем этим занималась Мэй. Да так хорошо занималась, что Аманде и в голову не приходило, что ее чем-нибудь обделили. Беда только в одном: с тех пор Мэй так и не перестала ее опекать.

Сабрина смотрела ей прямо в глаза и ободряюще улыбалась.

– Наверняка она и про твою работу высказывается, так ведь? Моя сестрица на эту тему тоже вечно ко мне пристает: я-де должна больше стараться и карьеру делать. И вечно недовольна, какую бы я работу ни получила.

Интересно, если сестре Сабрины «Кулинарные войны» не нравятся, сама-то она кем работает? Что лучше-то может быть? А в остальном в самую точку. Ровнехонько как у них с Мэй.

– Вот именно! – согласно закивала Аманда. – а сама тоже не ангел. У нас это все знают. Она раньше даже курила. Училась хорошо, но учителей всегда раздражала. Всегда показывала, что лучше всех все знает. А потом в университет в Даллас уехала, а потом в Нью-Йорк и там вообще вразнос пошла.

– Мы как раз в Далласе и познакомились. На первом курсе, на танцах.

Аманда удивленно подняла брови. Не может быть! Так вот, оказывается, какая работа Сабрининой сестре не нравилась. Теперь, по крайней мере, все ясно.

– Правда? Вы вместе с ней в этом… – о боже, как бы помягче выразиться? – в том заведении в Далласе танцевали… в клубе для джентльменов?

– Где?

Наверное, надо было какое-то другое слово найти, поделикатней. Особенно если они обе там работали.

– Ну, в клубе экзотических танцев?.. «Желтая роза», кажется, назывался.

Сабрина на секунду уставилась на Аманду, а потом покатилась со смеху.

– Что ты говоришь? Серьезно? Мэй была стриптизершей? Вот это да! – Она прямо-таки упала на стол и чуть ли не каталась от смеха. Аманде сразу стало понятно, когда она вежливо смеется для камеры, а когда хохочет на самом деле. Вытирая текущие из глаз слезы, Сабрина повернулась к Гордо: