Куликовская битва и рождение Московской Руси - [144]

Иван «продолжал слушаться злых людей, сребролюбцев, богатых и тучных предателей христианских, потаковников бусурманских».

А хан Ахмат и не думал гоняться за русскими. Постояв на Уфе до 11 ноября, он через литовские волости пошел назад.

Вот как эта развязка описана в «Повести о стоянии на Угре»: «Тогда-то и свершилось преславное чудо Пречистой Богородицы: когда наши отступили от берега, татары, думая, что русские уступают им берег, чтобы с ними сражаться, одержимые сфахом, побежали. А наши, думая, что татары перешли реку и следуют за ними, пришли в Кременец. Князь же великий с сыном своим и братией и со всеми воеводами отошел к Боровску, говоря, что "на этих полях будем с ними сражаться", а на самом деле слушая злых людей — сребролюбцев богатых и брюхатых, предателей христианских и угодников басурманских, которые говорят: "Беги, не можешь с ними стать на бой". Сам дьявол их устами говорил, тот, кто некогда вошел в змея и прельстил Адама и Еву. Вот тут-то и случилось чудо Пречистой: одни от других бежали, и никто никого не преследовал»[322].

Историки расходятся во мнении относительно причин отхода войска Ахмата. Возможно, хан был обеспокоен состоянием своего тыла. Воспользовавшись уходом Ахмата с большей частью войска, на Золотую Орду с востока напал отряд казанских татар под командованием Аули[323]. А с юга на кочевья Ахмата напал крымский царевич Нурдаулат.

Но, скорей всего, главной причиной стал «генерал Голод». Ахматова орда разорила район верховья Оки на проятжении 100 км, населенный русскими. Татары захватили города Мценск, Одоев, Перемышль, Старый Воротынск, Новый Воротынск, Старый За-лидов, Новый Залидов, Опаков, Мещовск (Мценск), Серенск, Козельск. Большинство этих городов принадлежало Великому княжеству Литовскому, но Казимир IV смолчал.

Вернувшись в степи, хан Ахмат распустил войско, а сам с небольшой дружиной стал зимовать в устье Дона.

Тем временем сибирский хан Ивак и ногайские мурзы с шест-надцатитысячиой конницей переправились через Волгу и утром 6 января 1481 г. вышли к большеордынскому зимовищу, находившемуся около Азова. Стан охранялся плохо, и нападение было внезапным. Ивак и мурза Ямгурчей (правнук Едигея и троюродный брат ахматова беклярибека Темира) ворвались в шатер и убили Ахмата.

После гибели Ахмата власть в Большой Орде перешла к его детям Муртозе и Шик-Ахмету. Им теперь было явно не до Москвы. Братья ввязались в длительную войну с Крымской Ордой. Подробности этой войны мало интересны большинству читателей, и я лишь кратко очерчу ее ход. В 1485 г. Орда Муртозы вошла в Крым, но крымский хан Менгли Гирей напал на нее и взял в плен Муртозу. Но вскоре золотоордынское войско отбило Мур-тозу, и Менгли-Гирею пришлось спасаться бегством.

В 1491 г. Иван III отправил в Дикое поле на помощь Крымской Орде большую рать (согласно летописи, 60 тысяч человек). Командовали ей князь Петр Никитич Оболенский, князь Иван Михайлович Репнин-Оболенский и касимовский царевич Сатил-ган Мерджулатович. О результатах похода летописи умалчивают. Видимо, успехов не было, зато потери были велики. Помогли Гиреям и турки.

Летом 1500 г. (по другим источникам в 1501 г.) войско Золотой Орды под командованием Шик-Ахмета подошло к устью реки Тихая Сосна, впадающей в Дон. Однако, постояв 5 дней, двадцатитысячная орда ушла в степь.

В мае 1502 г. крымский хан Менгли-Гирей разгромил Большую (Золотую) Орду между реками Самара и Суда. Так окончательно было покончено с Золотой Ордой.

А мы вернемся к победителям, оставленным нами в 1480 г. бегущими от реки Угры. Весть об уходе Ахмата Иван III получил уже в городе Боровске, куда он бежал из Кременца. Русское войско остановилось, в арьергард были отправлены дружины князей Андрея Углицкого и Бориса Волоцкого.

«В 6989 (1481) году[324] пришел князь великий в Москву из Боровска и воздат хвалу богу и пречистой богородице, говоря: «Не ангел, не человек спас нас, но сам господь спас нас по молитвам пречистой и всех святых. Аминь»...

В ту же зиму вернулась великая княгиня София из побега, ибо она бегала на Белоозеро от татар, хотя никто за ней не гнался. А тем землям, по которым она ходила, стало хуже, чем от татар, от боярских холопов, от кровопийц христианских. Воздай же им, господи, по их делам и по коварству их поступков, по делам рук их дай им»[325].

Зимой 1480/81 г. митрополит установил новый церковный праздник — День второго Сретения иконы Владимирской Божи-ей Матери, назначенный на 23 июня. Этим подчеркивалась решающая роль небесных сил, и особенно Божией Матери, в победе над Ахматом. «В граде же богоспасаемом Москве от того времени уставиша праздник праздновати пречистой Богородицы и хождение со кресты, июниа 23».

В пятницу 2 февраля 1481 г., в самый праздник Сретения, Иван III заключил договоры со своими братьями Андреем и Борисом Васильевичами. Согласно их условиям Андрей Углицкий включил в состав своего удела город Можайск с окрестностями, а Борис Волоцкий — несколько волостей и сел.

Любопытна также новая форма старого условия о татарских отношениях: «Орды ведать и знать нам, великим князьям, а тебе Орд не знать; а если я в Орды не дам, и мне у тебя не взять». То есть уже не Орда в единственном числе, а Орды — во множественном числе. В переводе на современный язык эта статья договора означает, во-первых, монополию великого князя Ивана III на связи с Ордами, а во-вторых, обязательство меньших братьев платить дань Ордам вместе с великим князем московским. Там же были оговорены и размеры дани. Андрею Углицкому следовало выплатить «в тысячу рублев сто рублев и тритцать алтын и три денги». Борис Волоцкий получал «в тысячу рублев шестьдесят рублев с рублем да десять алтын с денгою».