Куликовская битва и рождение Московской Руси - [141]

Посол австрийского императора Сигизмунд Герберштейн, побывавший в России в 1517 и в 1536 гг., писал об Иване III: «Впрочем, как он и был могущественен, а все же вынужден был повиноваться татарам. Когда прибывали татарские послы, он выходил к ним за город навстречу и стоя выслушивал их сидящих. Его гречанка-супруга так негодовала на это, что повторяла ежедневно, что вышла замуж за раба татар, а потому, чтобы оставить когда-нибудь этот рабский обычай, она уговорила мужа притворяться при прибытии татар больным»[311].

Соловьев писал: «Великую княгиню Софию оскорбляла зависимость ее мужа от степных варваров, зависимость, выражавшаяся платежом дани, и что племянница византийского императора так уговаривала Иоанна прервать эту зависимость; "Отец мой и я захотели лучше отчины лишиться, чем дань давать; я отказала в руке своей богатым, сильным князьям и королям для веры, вышла за тебя, а ты теперь хочешь меня и детей моих сделать данниками; разве у тебя мало войска? Зачем слушаешься рабов в своих и не хочешь стоять за честь свою и за веру святую". К этому известию прибавляют, будто по старанию Софии у послов и купцов татарских взято было Креплевское подворье, будто София уговорила Иоанна не выходить пешком навстречу к послам ордынским, привозившим басму, будто древние князья кланялись при этом послам, подносили кубок с кумысом и выслушивали ханскую грамоту, слоя на коленях: будто Иоанн для избежания этих унизительных обрядов сказывался больным при въезде послов ханских»[312].

Хан Ахмат в 1477 — 1478 гг. был занят войной с узбеками в Средней Азии. А в 1479 г. он договорился о совместных действиях против Москвы с королем Польши и великим князем литовским Казимиром IV. Летом 1480 г. большое войско Ахмата двинулось на Русь.

В это время ситуация в Московском государстве была серьезно осложнена конфликтом Ивана III с младшими братьями. Дело началось с чисто финансовой проблемы. В 1472 г. умер князь Юрий Васильевич Дмитровский, и его владения, по стародавнему обычаю, должны были быть поделены между всеми братьями. Но Иван III взял все себе. Точно также он отказался поделиться огромной новгородской «добычей», взятой в 1478 г.

Наконец, в 1479 г. обиженный Иваном служилый князь Иван Владимирович Лыко Оболенский отъехал от великого князя к его брату Борису Волоцкому. Тогда Иван III решил впервые торжественно нарушить старинное право отъезда: он послал на Волок одного из своих слуг с приказом схватить Оболенского, но Борис не допустил этого. Тогда Иван отправил к Борису другого слугу с требованием немедленно выдать перебежчика, на что Борис ответил, что не выдаст, «а кому до Оболенского дело, тому на него суд да исправа». И Иван III, отправляясь в октябре 1479 г. в Новгород, велел своему боровскому наместнику Василию Федоровичу Образцу устроить засаду в находившемся недалеко от Боровска селе князя Оболенского. Образец исполнил поручение — схватил князя в его селе, заковал в железа и отвез в Москву.

Узнав об этом, князь Борис Васильевич послал брату Андрею Углицкому жалобу на старшего брата: «Вот как он с нами поступает: нельзя уже никому отъехать к нам! Мы ему все молчали: брат Юрий умер — князю великому вся отчина его досталась, а нам подела не дал из нее; Новгород Великий с нами взял — ему все досталось, а нам жребия не дал из него; теперь, кто отъедет от него к нам, берет без суда, считает братью свою ниже бояр, а духовную отца своего забыл, как в ней приказано нам жить; забыл и договоры, заключенные с нами после смерти отцовской».

Исчерпав терпение, Борис Волоцкий отослал жену и детей в пограничный с Литвой город Ржеву, который входил в состав удела Бориса, а сам 1 февраля 1480 г. вместе с двором и дружиной отправился к старшему брату в Углич, куда и прибыл на Масленой неделе, то есть между 7 и 13 февраля.

Как писал СМ. Соловьев: «...великий князь, узнавши в начале 1480 года о неприязненных движениях братьев, поспешил из Новгорода в Москву. Приезд его очень обрадовал жителей, потому что сильный страх напал на всех, когда узнали о приготовлении удельных князей к усобице; все города были в осадах»[313].

Между тем Борис и Андрей Васильевичи вышли из Углича со своими дворами и дружинами и направились к литовской границе через Тверское княжество. Замечу, что молодой тверской князь Михаил Борисович хранил строгий нейтралитет в этой усобице и тем упустил шанс спасти свое княжество от нашествия Ивана III в 1485 г.

Иван III послал к братьям того же боярина Андрея Плещеева. Согласно летописи, «братья не послушались и вышли изо Ржева с княгинями, детьми, боярами, лучшими детьми боярскими, направляя путь вверх по Волге к новгородским волостям; всего народу около них было тысяч двадцать. Великий князь опять послал уговаривать братьев, на этот раз уже духовное лицо, известного своей начитанностью, красноречием и энергиею владыку Вассиана Ростовского; Вассиан уже нашел князей в новгородских волостях, в Молвятицком погосте, на реке Поле, в 180 верстах от Новгорода. Владыке удалось уговорить их послать к великому князю бояр своих для переговоров, и они отправили в Москву двоих князей Оболенских, после чего неизвестно по какой причине переменили путь, пошли к литовскому рубежу и остановились в Луках; тяжело было жителям тех областей, по которым двигались их толпы; многие плакали и рыдали, потому что волости лежали пусты, ратники княжеские везде грабили и пленили, только мечами не секли. Ставши на Луках, Андрей и Борис послати к королю бить челом, чтоб их управил в обидах с великим князем и помогал; но Казимир отказал в помощи, только женам их дал Витебск на прожитие. Между тем в Москве шли переговоры: великий князь очень досадовал на мать, думая, что она заодно с младшими сыновьями по сильной привязанности своей к князю Андрею Васильевичу; нужно было прежде отвлечь от восстания этого любимца старой великой княгини, и вот Иоанн опять отправил к братьям Вассиана с двумя боярами сказать им: «Ступайте назад в свою отчину, а я вас во всем хочу жаловать»; но Андрею послы должны были предложить отдельно Калугу и Алексин; Андрей не согласился. Скоро, однако, бездействие Казимира и возвращение татарского отряда от русских границ без важных действий побудили князей снова начать переговоры с старшим братом; они послали к нему дьяков своих, мать также стала просить за них Иоанна, то теперь уже он отверг их просьбы»