Кульбиты на шпильках - [10]

В то время главным тренером профсоюзов работал Андрей Федорович Родионенко. И он постоянно наблюдал, как мы с Пилкиным тренируемся. Ему нравился и сам творческий подход, и многие элементы, которые мы придумывали. Хотя мы делали почти то же самое, но в соответствии с новыми техническими веяниями, что позволяло в дальнейшем наращивать крутизну наших элементов. Чтобы не останавливаться в развитии, постоянно дополняли и без того сложные фрагменты композиции еще более навороченными связками и компонентами. Образно говоря, мы перестали пахать плугом и пересели на трактор. Благодаря этой «механизации» многие из старых элементов я делала совершенно по-другому, в своем стиле. И они смотрелись новаторски свежо и эмоционально. Особенно нравилось Родионенко то, что я делала на брусьях. И он предложил многим девочкам переучить элементы, делать их так, как придумали мы с Пилкиным. Иногда Андрей Федорович подходил к нам, что-то подсказывал, поправлял меня. Все это видели, и это повышало наш авторитет. Конечно, было понятно, что нужно делать и комбинации в целом, и мы уже постепенно подошли к этому. Однако творчество всегда оставалось на первом месте. Когда Борис Васильевич не вводил в процессе тренировки новый элемент, мне становилось скучно, — настолько привыкла к постоянной подпитке свежими идеями. И Родионенко понял наш стиль работы. Получилось так, что мы с Борисом Васильевичем шли в авангарде, опираясь на всестороннюю поддержку главного тренера молодежной сборной профсоюзов. А это дорогого стоит! Кстати, впоследствии Леонид Яковлевич Аркаев, тренер сборной России, поначалу бурчал, что я на тренировках почти никогда не делала комбинации до конца. На самом деле у меня на это просто не оставалось физических сил. Но и Аркаев вскоре понял, что Хоркина в нужный момент соберется и сделает так, как до этого еще не делала. Я сумела доказать тренерам, что мне можно верить, потому что никогда их не подводила. Как когда-то в детстве, перед стартом собирала всю себя в кулак и выстреливала в «десятку».

После распада СССР Андрей Федорович Родионенко уехал за границу, работал в гимнастической школе в Австралии, а затем в Канаде. И только после греческой Олимпиады, когда его пригласили вернуться, он возглавил сборную России. Надеюсь, что этот опытный мастер сумеет вернуть нашу команду к былым высотам.

Почему Андрей Федорович, как и многие другие профессиональные тренеры, уехал из страны? Да со спортом тогда вообще творилось что-то невообразимое. Что еще оставалось делать хорошим специалистам? Профсоюзы распались, перспективы призрачные. Тогда никто не был уверен в завтрашнем дне. А наши тренеры всегда очень ценились и по сей день ценятся за границей. Я, к примеру, постоянно получаю предложения приехать в любую стабильную страну и открыть там собственную школу по спортивной гимнастике. Наверняка и Родионенко не планировал уезжать навсегда, а лишь на какой-то период, поработать, пока в своей стране жизнь не наладится. Но время шло, ситуация в России не менялась. А там, за границей, все уже обустроились и пустили корни: приличные заработки, собственная недвижимость, семья, налаженный быт. Тяжело расставаться с привычными условиями жизни и возвращаться в неизвестность. В то время многие сильные профсоюзные тренеры уехали работать за рубеж по контрактам — у каждого ведь семья и хочется жить по-человечески. Все они понимали, что здесь им еще долго не предложат таких контрактов и бытовых условий, как там. Кстати, и Светлана Богинская после окончания спортивной карьеры уехала работать в США тренером в гимнастическую школу. Потом вышла там замуж, родила двоих детей. Но всегда, когда мы бывали в Штатах (на шоу или на соревнованиях), она обязательно приезжала навестить нас и пообщаться.

Благодаря тому, что большое число сильных советских тренеров уехали работать за границу, очень во многих странах гимнастика достигла высоких результатов. И спортивный мир стал русскоязычным, потому что наши лучшие спортивные специалисты работают по всей планете. Я даже в Новой Зеландии и Австралии встречала наших тренеров. Мы сами, их руками и мозгами, вырастили себе сильных конкурентов. Но я не хочу сказать, что тренеры, уехавшие из страны, были не правы. Гимнастика от этого только выиграла, соревноваться стало интереснее. А вот мы в спортивной гимнастике свои позиции отчасти уступили. Я помню, что во времена моего детства в каждой общеобразовательной школе уделялось очень много внимания гимнастической подготовке. В спортивных залах стояли брусья, перекладина, гимнастический конь, висели кольца.

А сейчас — разве что канаты остались да шведские стенки.

Впрочем, вернемся в те времена, когда Советский Союз еще не распался, а я тренировалась в составе молодежной сборной профсоюзов на спортивной базе «Крылатское». Постепенно переварила первые серьезные нагрузки, психологический стресс прошел.

И стала с интересом наблюдать за тем, как самоотверженно трудятся мои главные соперницы. Мне тоже хотелось не отставать, и я пыталась выполнять хотя бы часть их нагрузки. Результаты росли, мышцы заметно окрепли. А что я начала вытворять после трех тренировок в день — все просто удивлялись! Молодость и азарт, желание всего достичь, причем не в далеком будущем, а немедленно, сегодня же, открывали у меня не второе, а уже третье или даже четвертое дыхание. Это был какой-то оголтелый фанатизм! Три тренировки «отпашем», а вечером, после ужина, втихаря крадем у дежурных ключи от зала и бесимся на ковре, что-то придумываем, творим то на батуте, то на перекладине. А бывало, что и между тренировками устраивали себе веселые бега по крыше велотрека — играли в «казаков-разбойников». Мы искренне и самозабвенно любили гимнастику и хотели сделать что-то неповторимое, доселе неведомое, чтобы завтра весь мир ахнул.