Куль хлеба и его похождения - [51]

Приостановимся и возвратимся немного назад. За Ярославлем ближний город Романов, который одевает всю России нагольными и дублеными бараньими полушубками, а вот и Рыбинск при устье Шексны, имеющей то важное значение, что по ней снабжается наш Петербург волжским хлебом.

Здесь, конечно, надо осмотреться. Здесь кончается красивая Волга с разнообразными берегами, с оживленными селениями, с хлопотливою и шумною жизнью. Дальше до Твери идет мелкая Волга, и народ еще охотливее ищет посторонних заработков и весь уходит либо в Петербург, либо в Москву. Рыбинск — последний узел торгового волжского движения, третий город по богатству и силе изо всех городов, лежащих на Волге, и самая главная хлебная пристань. На несколько верст тянется она по берегу Волги, разделяясь на девять частей, или отдельных пристаней. Хлебных судов собирается так много, что по ним можно перейти, не замочив ноги, с одного берега на другой, как по живому мосту. Имея в глухую пору коренных жителей каких-нибудь тысяч двенадцать — в летнюю пору хлебного каравана в Рыбинске собирается народу больше ста тысяч. Жизнь и ярмарочное движение длятся три месяца, почти все лето. Нижний неохотно торгует хлебом, зная, что впереди этот Рыбинск — всему делу воротило и указчик. По берегу Волги в Рыбинске — свыше двухсот складочных хлебных магазинов, длинные навесы для найма бурлаков на суда, крючников для нагрузки, лоцманов для проводки судов, целые вереницы ларей и столов для продовольствия рабочих пищею. Позади Гостиного двора — ряд, имеющий название обжорного, и бесчисленное множество трактиров и харчевен, в которых вместо бирж собирается торговое купечество совершать крупные и мелкие торговые сделки; низовое купечество — для продажи, верховое — для покупки. Пока хлеб, до продажи, остается на воде и на судах — за чаем и за солянками на берегу в трактирах всю хлебную массу разбивают на разные части. Купцы из Торжка (новоторы) собирают свой караван, ржевские свой, и те, и другие ведут их к Твери и за Тверь. Тихвинцы, накупивши хлеба, перегружают на те барки, которые дойдут вверх до первого от Рыбинска города — Мологи, и рекой Мологой вступят в Тихвинскую систему каналов для раздачи хлеба по бесхлебным спопутным местам и для доставки в Петербург. Третьи поведут хлеб еще дальше до Твери и отсюда рекой Тверцой в третью систему каналов) называемую Вышневолоцкою.

На судах шум, стук и суетня: перегружают хлебный товар, пришедший почти со всех концов России, хлебный спирт, мочальные изделия, корабельный лес и железо, — весь товар, предназначенный для Петербурга. Прямо против города светлеет широкой полосой масса воды, под острым углом вливающаяся в Волгу: это река Шексна, прямой водный путь в Петербург, начало так называемой Мариинской водной системы — с последнего времени самая любимая судохозяевами предпочтительно перед другими двумя системами каналов: Тихвинской и Вышневолоцкой. По Мариинской системе преимущественно направляется тот хлеб, который поедает сам Петербург и отправляет за границу.

В Рыбинске хлеб в кулях и мешках поступает на попечение крючников, работающих артелями в 12–16 человек: четверо, называемые в ы ставщикам и, подают кули со дна баржи и ставят их на выставку или на печку на палубе судна. Отсюда четыре горбача берут кулье на плечи с подмогой на подброску и переносят на другое судно, которое сидит на воде мельче, в день 200–400 кулей. Замечательно при этом, что каждому кулю — по исчислению досужих людей — приходится побывать на крюке во время пути до Петербурга до семи раз и притом так, что не всякий крючник попадет удобно сразу, чтобы ловко было подхватить потом куль снизу левой рукой. Перебрасывая крюк с места на место и разрывая им рогожу по нескольку раз, крючники дырявят куль до такой степени, что мука и зерна высыпаются, и так называемая раструска увеличивается.

Надо заметить, что хлеб, заготовленный на низовых пристанях на Волге, в Петербург в одно лето не поспевает и по дороге зимует. Зимовку эту надо понимать таким образом. Знают купцы, что в Петербурге хлебные запасы велики, и прослышали они, что заграничный спрос слаб и цены низки, а потому, боясь продешевиться и потерпеть убытки, складывают свой хлебный товар по дороге. Склады эти и в Рыбинске, и в Вознесенье, и в Сермаксах, и в Новгороде, и на Сосницкой пристани вблизи его. Впрочем, для зимовок хлеба и других причин очень много: крушение барок и подмочка зерна и муки, задержки от неустройства водяного пути и порчи бечевников, от сибирской язвы, которая валит лошадей, заменяющих здесь бурлаков. Всякий знает, что от подобных несчастий хлеб портится, зимуя в бунтах в чистом поле, где приспел час несчастья.

Река Шексна вытекает из Белоозера, но она выводит суда не в него, а в Белозерский канал и затем в реку Ковжу и реку Вытегру. Из Вытегры идут суда опять в прорытый канал, обходящий бурное Онежское озеро, и вступают в реку Свирь, в Свирский канал и в канал Ладожский, который также избавляет грузы от опасностей на беспокойном Ладожском озере. Ладожский канал приводит в Неву, под Невскую лавру, на Калашниковскую пристань.