Кукушкины слёзки (сборник) - [6]

Каромо оценил Лялечкину чистоту и Лялечкину жертвенность. Любовь грохотала в нём весенними громами, улыбка не сходила со счастливого лица. Он и раньше дарил Ляле всякие безделицы, он пытался дарить и красивые дорогие вещи, но Ляля не принимала.

Ни в коем случае не из-за каких-то там замшелых принципов! Просто она не смогла бы объяснить происхождение таких дорогих подарков, в особенности своей маме, которая прекрасно разбиралась, что и почём.

Сейчас же Каромо просто настаивал, чтобы Ляля, его Ляля была одета, как принцесса. И постепенно в гардеробе Ляли появлялись вещи, просто удивительные в своей скромной изысканности.

Ни у кого во всём университете, включая избранниц иностранных студентов, не было ничего даже близко похожего на то, во что была одета Ляля.

У папы Каромо был универмаг на Рю дю Фобур Сент Оноре. Да и не только на этой, одной из самых фешенебельных улиц в мире моды.

Семья Балла имела универмаги и магазины по всей Франции, сеть магазинов в западной части острова Эспаньола, и это ещё далеко не всё. Семья Каромо Балла была богатой, сказочно богатой!

Вещи, подаренные Каромо, Ляля хранила у Ирочки, с правом ношения их Ирочкой. У неё же и переодевалась. Однажды, уже по любым меркам опаздывая домой, Ляля, у которой на роскошь глаз уже было подзамылился, рискнула, чтобы не терять времени на переодевание, заявиться домой в скромном сарафанчике из мягкой замши терракотового цвета.

Реакция была просто потрясающая. Мама кричала:

– Моя дочь проститутка! Моя дочь очень дорогая проститутка! И хлопала Лялю по пунцовым щекам!

– Мама! Мамочка! Это ж не моё! Я у Ирки с романского факультета одолжила на день! Мама!

– У Ирки? А у Ирки откуда? Ты знаешь, сколько это стоит?! И Ирка твоя проститутка! И ты! Ты!

Мама рыдала, бабушка металась, папа хлопал в растерянности и горе рыжими ресницами.

Когда буря всё же утихла, Ляля рассказала, что у Ирочки дядя во Франции, он ей подарил, Ляля попросила на один день, завтра отвезёт и больше никогда, никогда не будет брать чужое!

Папа и бабушка успокоились. Успокоилась внешне и мама, но она, ни на секунду не поверила своей дочери. Мама поняла всё, сразу и навсегда! Она решила молчать и ждать! Чтобы сразу рубануть одним махом по этой змее подколодной, Лялечке своей! Подумать только! Натуральная замша! Терракот! И эта зассыха наглая! Боже мой! Боже мой! Как жить?

В мае Каромо и Лялечка подали заявление в ЗАГС.

Заявление у них принимала злобная и внешне уродливая дама сильно климактерического возраста. Большая голова карлицы без всякого перехода была посажена на уродливую табуретку туловища о двух пузатых коротеньких ножках.

Она смотрела на Лялю ненавидящим взглядом, и зависть буквально капала из её ушей на претенциозный кружевной воротничок. Дама ни в какую не соглашалась принять заявление, мотивируя это тем, что потенциальной невесте ещё нет восемнадцати лет.

Каромо убеждал, приводил доводы, главным было в них то, что до восемнадцати лет невесте осталось всего пару месяцев, а жениться они хотят аж в октябре. Дама мотала скрученной на голове халой и всё наливалась и наливалась злобой.

Ляля стояла и думала о том, что таких вот злобных старых кочерыжек вообще нельзя выпускать из дому во время климактерического криза. А уж держать на такой деликатной должности и подавно!

Каромо был спокоен как сфинкс. Он мягко улыбался в мясистую рожу дамы, а правая рука уже скручивала в тугой рулончик несколько зелёных бумажек. Как они оказались у дамы в кармашке, уследить не смог бы никто. Но заявление было принято, дама попыталась улыбнуться. Но лучше бы она этого не делала.

Свадьба была назначена на конец октября. За это время жених должен был смотаться к себе в Париж, известить родителей, вернуться за Лялей, потом с ней поехать обратно и представить свою невесту родителям. Потом они вернутся, сыграют свадьбу и будут жить на два дома пока Ляля не получит диплом, ведь у Каромо диплом уже созрел.

Он будет работать во Франции на благо семьи, а на уик-энды летать к своей обожаемой Лялечке, или Лялечка будет летать на выходные в свою новую семью. Всё это слышалось Ляле такой дивной музыкой, что страшно было даже поверить, что такое счастье возможно!

В идеале надеялись, что родители приедут на свадьбу, но это было бы уже совсем непозволительным везением. Жить думали у Ляли или снимать гостиницу. Папа оплатит.

Долго не решались знакомить Каромо с семьёй Ляли. Но отъезд любимого уже был на носу. Ляля решила подготовить родителей и в ближайшую субботу привести в дом жениха.

Сначала тонкий стратег и психолог по призванию, Ляля решила обработать бабушку, сделать из неё союзницу, эту союзницу натравить на папу, а уж потом скопом двинуться на такую крепость как мама.

Но вся семья толкалась дома, Ляля оканчивала первый курс, готовились везти ребёнка на оздоровительный курорт, спорили вечерами, куда поедут, во что оденутся.

Злопамятная мама советовала одолжить в дорогу у подружки терракотовый сарафан. Всё говорилось в манере лёгкой шутки, но Ляля тонко прочувствовала, что мама ей больше не друг, и при любом раскладе отношения их дали трещину длиной в жизнь.