Кукушка - [33]

Дорог в лесу не было. Только тропы.

Замок отличался необычностью. Наполовину вросший в основание скал, наполовину — облепивший их снаружи, он был и каменный и деревянный, 50 на 50, сливался с местностью, казался хаотичным. У его создателей были странное понятие о красоте и удивительные методы строительства. Туннели, вырытые в толще скал, казались дикими, но в их расположении просматривалась некая система. На стенах травник не нашёл следа кайла или зубила, лишь остаточную магию, от времени сухую и трескучую, как паутинка. Все залы, переходы и сквозные анфилады комнат были созданы таким способом. Везде царила чуждая людскому глазу, но при этом явная гармония несоразмерных стен, перил, подъёмов, спусков, пандусов и лестниц, закруглённых поворотов, непрямых углов, витого купольного свода и оконных переплётов в виде сотовых решёток. То был мир головокружительной несимметричности, архитектура выгнутых суставов. Только пол был ровный — в этом предпочтения сидов и людей совпадали. Нигде ни кирпича, ни камушка, гладкие поверхности на вид напоминали текстуру древесной коры с орнаментом листвы и перекрученных ветвей на балюстрадах и колоннах. Лишь недавно травник понял, что все эти туннели и ходы в скале прокладывали корни. Именно так. Старший народ жил с магией в крови, и свои замки он не строил, а выращивал. Можно было догадаться и раньше: все семнадцать башен замка, включая массивный центральный донжон, представляли собой гигантские стволы деревьев неизвестной травнику породы — белокорые, с толстыми ветвями наверху, с корнями у подножия, полые внутри, закаменевшие снаружи. Вся обстановка в комнатах и в караулках тоже была выращена. Или отсутствовала.

— Вот уж извини, — проговорил беловолосый, — с этим твоим беспокойством я ничего не могу поделать. Я ведь уже говорил тебе...

— Да помню, помню: старая застава Тильвит-Тегов и всё такое. Просто как-то очень мне не по себе. Не обращай внимания. Привыкну.

Тил усмехнулся:

— Прицыкнешь? Это вряд ли. Тут всегда немного странно. А чего ты хочешь? Всё опутано следами старой магии. Здесь применяли сильную волшебную «пропитку» — колдовство удерживает стены этой крепости, как у строителей раствор скрепляет камни. А если учесть, что кругом — следы ремонта после боя, остатки старых сторожевых заклятий, клочья маскировки, сигнальные волосья...

Травник вскинул голову, заинтересованно огляделся вокруг, потом опять повернулся к собеседнику: — Ты что, чувствуешь всё это?

— А то нет! — Налетевший порыв ветра колыхнул перо на его фламандской шапочке, — Это всё равно, как если бы убрали пушки, но оставили лафеты. Трудно после этого не думать о войне. Но ты напрасно беспокоишься: уже много сотен лет тут нету никого — ни высокого народа, ни подземных гномов, никаких других живых существ, только камень и дерево, — закончил он, вздохнул и грустно улыбнулся своим мыслям. — Ладно, — объявил он, шлёпнул ладонями о парапет, отстранился и развернулся к собеседнику лицом. — В следующий раз буду предупреждать о своём появлении.

— Интересно как?

— У меня свои способы.

Глубокие, непроглядно-чёрные глаза пришельца были не по-человечески грустны и в то же время — не по-человечески насмешливы. Взгляд их было трудно выдержать, Ещё труднее было потом отвести свой. Рыжий выдержал. Затем отвёл.

— Лучше бы ты помог мне выбраться отсюда ответил он.

Тил покачал головой:

— Ты знаешь, что это не в моих силах.

— Но сюда-то я как-то попал!

Тил не ответил. Вместо этого опять поднял голову к небу.

— Скоро совсем стемнеет, — как бы про себя сказал он, — Жаль, что ты не видишь всех этих цветов.

— Ну, жаль и жаль. Хрен с ними. А зачем они?

— Вот этого не знаю. Думаю, это погодная магия слегка разладилась. С той стороны уже весна, а здесь ещё снег лежит. Но до чего красиво! Прямо как тогда на севере. Ты уже ужинал?

— Нет еще.

— Давай тогда хоть что-нибудь съедим. — Тил поднял сумку, висевшую у него на плече, и похлопал по ней: — Я принёс хлеб, сыр, рыбу. И вино.

— Спасибо.

— Не за что. Прости, что не могу заглядывать почаще: я знаю, ты тоскуешь по людской еде. Пойдём, а то потом ещё гробанёмся в потёмках...

Жуга усмехнулся. Опасения его спутника были совершенно лишними: уж на этот счёт можно было не беспокоиться: старая магия исправно действовала, всякий раз зажигая на стене холодные огни по мере продвижения по лестницам и коридорам и так же исправно гася их за спиной, — за три месяца пребывания здесь он успел в этом убедиться. Сам Жуга прекрасно видел в темноте, а на самый крайний случай и он, и его спутник могли зажечь магический огонь. Предлог был явно надуманным, но спорить он не стал и первым двинулся вниз.

— Их четыре, — вдруг раздался голос за его спиной.

— Что? — Травник обернулся.

— Я говорю, что их четыре, этих крепостей.

— Таких, как эта?

— Да. Четыре пограничные цитадели Запада: две севернее — Авалон и Тир-Нан-Ог, Каэр Сиди — «Кружащийся замок» в Слиаб Мис, и эта, Катаэр Крофинд — «Крепость с белыми валами». Юго-западный рубеж.

Он умолк, и некоторое время только лёгкий звук его шагов раздавался в тишине.

— Что они оберегали, Телли? — тихо вопросил Жуга. — От кого?