Куку Шинель - [42]

Яну разместили в просторной комнате с видом во внутренний дворик. Мебель была старой, из той категории, что делали на века, а текстильное оформление интерьера было очень красочным: ярким и простым одновременно. Рядом с ней поселили Арину, далее Сергея и следом Илью. В этом огромном доме было такое множество комнат, что при желании могли бы разместить целую армию, а не только четырех человек.

Инесса Филипповна обрадовалась возвращению хозяина, но несколько растерялась при появлении суматошных гостей. Конечно, в доме были и другие люди, обслуживающие его. Яна познакомилась фактически со всеми, что было характерно для нее: она умела находить общий язык со всеми людьми без исключения…

В данный момент она стояла за широкой спиной Евгения и старательно делала вид, что не замечает его скупых слез.

Похороны Петра Натановича уже состоялись, и на местном кладбище вырос еще один холмик из свежевскопанной земли, обложенный венками из похоронного бюро и цветами, купленными у подсуетившихся старушек. Должно было пройти время, чтобы холмик покрылся растительностью и стал похож на все могилы кладбища. Евгений стоял на пригорке у березовой рощи, окаймляющей погост, и курил. Яна с грустной физиономией стояла рядом. Яркое солнце отражалось сотнями солнечных зайчиков от металлических крестов и оград.

Народу на похороны Петра Натановича пришло мало. Инессе Филипповне в черной соломенной шляпке явно не ее размера стало нехорошо. Она в окружении двух подруг уехала назад в поместье. Еще пришли три старика, судя по удрученному виду, хороших знакомых Петра Натановича. Похоже, что родственников у умершего не было или он с ними не общался.

– Петр Натанович был очень хороший человек, – подал голос Евгений, – я знал его много лет и не помню, чтобы когда-либо у него было плохое настроение или чтобы он хоть раз на что-то жаловался. А ведь он был уже в возрасте, со своими болячками и, как выяснилось, с больным сердцем. Я был недостаточно к нему внимателен! – корил себя Евгений.

– Не говори глупостей! Старик выглядел вполне счастливым и ухоженным, – прервала его Яна. – Вот уж кому надо сокрушаться, так это нам с Ильей, – напугали его до сердечного приступа! Ничего не скажешь, приехали гости… Почему я все время сначала делаю, а потом думаю?

– Ты ни при чем, старик был не из пугливых! Сердечный приступ у него случился не из-за вас, – настала очередь Евгения успокаивать Яну.

– Инесса Филипповна говорила, что он был ее женихом, они даже собирались жить вместе, и тут на тебе! – вздохнула Яна.

– Правда? Я ничего такого между ними не замечал, – удивился Евгений, – правда, сейчас это уже не актуально…

– Простите… я не помешаю? – раздался за их спинами тоненький женский голосок.

Яна с Евгением обернулись и увидели невысокую женщину средних лет с неестественно подведенными черными бровями, затравленным взглядом и с маленькой театральной сумочкой в руке, что выглядело неуместно в данных обстоятельствах. Яна даже подумала о том, уместно ли на кладбище спрашивать людей: не помешаю ли я вам?

– Простите, вы родственники умершего Петра Натановича? Вас не было в больнице, и я решила, что, может быть, вы будете на похоронах, – сказала женщина, нервно открывая и закрывая свою нелепую сумочку.

– Мы не родственники, я просто оплатил похороны, – ответил Евгений.

Выглядел он, если честно, много хуже лежавшего в гробу аккуратненького и чистенького, всего в цветах Петра Натановича. Левый глаз Евгения заплыл, бровь была рассечена, щеки покрывали ссадины и кровоподтеки, словно он брился в пьяном состоянии опасным лезвием. Левая его рука была перевязана, он хромал на правую ногу, и весь его вид говорил о том, что человек страдает заболеваниями всех внутренних органов сразу. В принципе это было правдой, так как местные рыцари пытались сделать из него отбивную.

– Но вы хоть имеете какое-то отношение к Петру Натановичу?

– Самое прямое, – ответил Евгений, – это был мой друг, несмотря на разницу в возрасте.

– Тогда вы мне и нужны! – вздохнула женщина и представилась: – Меня зовут Валерия Максимовна, я – местный врач.

– То-то мне показалось ваше лицо знакомым! – воскликнул Женя.

– А вот я бы так не сказала, – поджала тонкие губы Валерия Максимовна. – Вы хоть и местный житель, но у себя на приеме я вас не видела ни разу, не удостоилась такой чести, не знаю, за какие такие прегрешения.

Женя попытался улыбнуться.

– Я здоров.

– Я вижу, – ответила доктор, критически осматривая Евгения, которого словно танк переехал.

– Нет, сейчас я, конечно, не в форме, но в основном я здоров.

– При моем скромном медицинском пункте есть перевязочная для обработки порезов и даже гипс для лечения переломов. Я – врач-универсал, жизнь всему научила, ну это я так, к слову. Заходите, если вдруг неудачно упадете с лестницы, – сказала Валерия Максимовна и покосилась в сторону кладбища, словно их там могли подслушивать. – Может быть, отойдем куда-нибудь, раз похороны закончились?

– Похороны закончились, но я не совсем понимаю, о чем вы хотите сообщить или поговорить? – спросил Женя.

– Поговорить, – быстро ответила Валерия Максимовна и зачем-то оторвала бусинку от своей нарядной сумочки. – Я хотела бы поговорить о Петре Натановиче.