Кукольных дел мастера, или История картонной дурилки - [2]

…Всё холодно и бело… Всё холодно и бело вокруг… Квадратно вокруг, квадратично, просто прямоугольно… Углы, углы, углы… Белые, холодные. Снег такой же белый и холодный, но снег тает в руке… углы не тают… не тают углы… Это люди. Посадили. Сюда. Меня. В углы. Сюда посадили… Я сижу, сижу здесь, потому что посадили… Я вижу — уже умер, но не так… я вижу перед собой лист… Бумага… Он белый и углы… Прямоугольный — на доске… Я склоняюсь над ним, в руке — карандаш, я провожу карандашом линии… это чертёж… Мне нужно начертить к утру и сдать, получить зачёт. Без зачёта нельзя… Это очень важно — получить зачёт… зачёт получить… В комнате — холод, неполадки с отоплением, сказал комендант… Холодно и белые углы, карандаш в руке. Мне так было всегда. Всегда главное — зачёт… и холодно — всегда… Ты смотришь на них и удивляешься, удивляешься ты. Как они всё успевают? Ты не умеешь, не умеешь, у тебя не получается, как у них… Комплекс неполноценности, говорю я себе, да. Это с детства, это бывает. Ты работаешь на них, за них ты работаешь, помогаешь им экономить время, которое они тратят… тратят… тратят, как у тебя не получается. Ты злишься на них, но отказать не можешь… безотказный ты наш, говорят, перемигиваются между собой… но отказать не можешь, не можешь… И состояние — хоть в петлю, потому что ты… ты… тебе особенно тяжело терять ту единственную, которая, казалось, тебя понимает… потому что ты не умеешь, не получается, как у них… у них… А, значит, электричество… электрический ток — это направленный поток электронов. От плюса к минусу. Это всегда, это так принято, дорогие товарищи. Запомнить легко: плюс и минус… где больше палочек: вертикальная и горизонтальная — там плюс, как бы электронов у плюса больше; где только горизонтальная — там минус, электронов меньше… Электроны текут оттуда, где их больше, туда, где их меньше… Умные твари, эти электроны… Это вы должны знать, обязаны знать, это ваша специальность… А какой он электрон? Что за глупый вопрос. Таких глупых вопросов я не задаю. Почему шарик? Почему не прямоугольник… с углами белыми холодными… не греет… А как же закон Джоуля-Ленца? Это ваша специальность, это вы должны знать… знать…

Мне — еда. Принес человек, хмурый человек, без танца, без ветра человек, скучный, серый человек… Он даже не чирикает, ставит еду, еду ставит, уходит, снова — дверь… Я ем… нужно есть… мне не нравится, но нужно… Колоть будут шприцем… иначе — колоть… Они боялись СПИДа, требовали, чтобы их кололи одноразовыми. Одноразовым бывает только презерватив, отвечал им врач… Шприц холоднее холода… от него боль, боль… боль… Заходят ко мне, снова чирикают… как воробей… Он жил у меня, я сыпал ему… сыпал ему… ему… Что вы опять?.. Зачем опять?.. Я же тоже человек! Человек я!..

— Этот из последних. Везунчик. Не умер от истощения — успели выловить. И не так изуродован, как другие выжившие.

— Вы всех их содержите в отдельных камерах?

— Прошу прощения, но не в камерах, а в палатах. Да, они живут у нас врозь. Их нельзя собирать вместе, начинается нечто вроде массового психоза. Этому пока нет объяснения. Мы ведь ничего не знаем о Мастерах, о том, как и что делают они с людьми.

— Вам, должно быть, здесь трудно. Периферия Колонии, есть, очевидно, проблемы с транспортом, оборудованием, людьми?

— Всё это есть, но так спокойнее. Наши подопечные — загадка на все сто. Видите, этот ведёт себя хорошо. Выглядит, как обычный человек, если бы не шрамы. Но хватает и других. И как они поведут себя, если попытаться вывезти их в Колонию, это вопрос.

…Вопрос… вопрос… Знакомое слово в чириканье… Вопрос, вопросы, карандаш в руке, белые углы, зачёт — главное… Знакомое, знакомое… очень знакомое… Я хочу задать тебе один вопрос… Скажи мне… только сразу, пообещай только сразу: ты не обидишься? Банально, вычитано где-то, высмотрено, но действенно… Хорошо, не обижусь… Какой же вопрос? Какой вопрос?.. И лицо такое, такое оно… красивое… лицо, глаза темные, глаза — загадка, загадка в глазах… тепло рук. Способно растопить лед, способно и заморозить… Пощёчина… и холод, снова холод… Не обижусь… Пощёчина была потом, два года спустя… Я помню, помню… два года… Два года жизни…

— …Когда вернусь, в отчёте обязательно укажу на ваши проблемы.

— Да, пора наконец решать. Так дальше продолжаться не может. И ни в коем случае нельзя затягивать…

— Постараюсь сделать всё, что в моих силах.

…Как — так, почему — потому… Они уходят, уходят снова, как всегда… Я один, один… Зачем ты? Неужели нельзя было по-другому? Нельзя… Снова один… один… один… Человек…

— Кто это был сегодня утром?

— Инспектор из Метрополии, проверяет состояние дел.

— Ну и как ему?

— Не он первый, не он последний. Толку от них.

— Но этот, вроде, серьезный мужик. И настроен серьезно.

— Посмотрим, насколько серьезно… Хотя не верю я им. И тем, кому они свои доклады строчат, тоже не верю. Сидят у себя там, штаны протирают. Их бы на наше место: пол по утрам в камерах мыть, с дурилками возиться… Ну их всех. Пойдем лучше — выпьем.

— А есть что?

— Есть. Занял у сестрички. Медицинского.

— Шеф бы не нагрянул.

— Чушь, после десяти он и носа не кажет. Тоже не дурак.