Куклы - [17]

Когда поезд пришел в Калькутту, оказалось, что там уже ждали Шиву: у вокзала стояли два громадных сверкающих автомобиля. Не отвечая на поклоны, никого не удостоив словом, он прошел к машинам вместе с Кхуримой и Лабоньей.

Автомобиль привез их на Лэйк-род, к дому с громадными воротами. На одной из колонн медная дощечка: английскими буквами написано имя Шиву — Ш. Н. Сенгупта. Тотчас же к машине подошла старая няня. За нею — служанка. Видимо, здесь уже были извещены о приезде гостей. С лица Лабоньи исчезла насмешливая улыбка.

На первом этаже — громадная контора.

— Что это такое, Шиву-да? — спросила Лабонья.

— Здесь я работаю, идемте дальше, — Шиву повел их наверх.

Отделанные мрамором коридоры и лестницы, повсюду бесчисленные зеркала, картины, роскошная мебель, люстры; слышен мелодичный звон часов. У дверей одной из комнат Шиву остановился:

— Входите!

Кхурима заколебалась:

— Там кто-то разговаривает, как же мы туда войдем, Шиву?

— Никого там нет, это радио. Вот тут вы и будете жить. Здесь гостиная, дальше спальня. Рядом ванная… Пойдем со мной, Болу.

Брат Лабоньи, тринадцатилетний Болу, послушно пошел за Шиву.

Кхурима и Лабонья обменялись взглядами. Они не могли прийти в себя от изумления. Этот роскошный дворец в Калькутте принадлежит Шиву! Шиву — хозяин такого великолепия! Тот самый Шиву, у которого три года назад не было и горсти риса! Прошло всего три года! Да, во время войны все возможно!

Кхуриме трудно разобраться во всем этом. Она чувствует себя совершенно растерянной. Ее подавляет окружающая роскошь.

Старший слуга внес ворох шелковой одежды. Вслед за ним появился повар-брахман:

— Пойдемте, госпожа, в кладовые. Вот ключи, их прислал вам милостивый бабу.

Вернулся Болу, вымытый, нарядный — совсем мальчик из богатой семьи. Взглянув на него, Лабонья не могла удержаться от улыбки.

Вечером, встретившись с Шиву, Кхурима сказала:

— У тебя здесь, сын мой, все не по-нашему.

Шиву усмехнулся:

— Ничего не поделаешь, ведь это Калькутта! Вы в деревне все еще держитесь за прошлое. Здесь так нельзя, Кхурима…

На улице раздался гудок автомобиля. Шиву объяснил:

— Вам подали машину. А где Лабонья?

— Машину? Это еще зачем? — опросила Кхурима.

— Почему бы вам не покататься? Поезжайте за город, подышите свежим воздухом.

— А кто нас повезет?

Шиву усмехнулся.

— Мой шофер. И дарован поедет с вами. Не хотите ли посмотреть кино?

— Нет, сын мой…

Шиву пошел провожать Кхуриму и Лабонью до автомобиля. В воротах им встретились два богато одетых господина. Увидев Шиву, они дружески его приветствовали. Лабонья и Кхурима смутились и хотели идти дальше, но Шиву остановил их:

— Позвольте вам представить…

Шиву что-то быстро проговорил на ломаном английском языке.

Лабонья и Кхурима поспешили к машине. Болу уже сидел в ней. Подошел Шиву и сказал:

— Я познакомлю вас со всеми моими друзьями. В Калькутте женщин взаперти не держат.

Автомобиль тронулся. Шиву проводил его взглядом. Как бы ни были знатны эти Лахири, а собственного автомобиля у них никогда не было. Им даже и во сне не приснится, сколько он затратил на свой особняк. Лабонья горда, высокомерна. Но за горсть рупий любая Лабонья из миллиона Лабоний сегодня же вечером может быть у его ног. И все же гордость Лабоньи не помешала ей принять от него шелковые сари и наряды! В наше время живут только сильные, для слабых нет места в жизни. Они — и Кхурима и Лабонья — в этом скоро убедятся!

В тот же вечер Кхурима, усадив около себя Шиву, попросила:

— Ну, расскажи же мне толком, как тебе удалось разбогатеть.

— Очень просто, — ответил Шиву. — Надо было только не зевать. Занялся поставками на армию. Чего я не поставлял! Корзины, веники, щетки, кур, коз, одеяла, кожи, овощи… Так-то вот, Кхурима.

— На этом-то ты и разбогател?

— Не только на этом. Когда я попал в Ассам, а затем в Читтагонг, дела пошли еще лучше. Там шло строительство аэродрома. Все кули поразбежались от японских бомб. Я навербовал две тысячи кули в других местах. И это я делал не раз. Вот и деньги.

Кхурима внимательно слушала, не спуская с него глаз. Шиву продолжал:

— Военным нужны не только аэродромы. Они прокладывают в лесах и горах дороги, строят мосты. А я на этом зарабатываю деньги. Да, я умею делать дела! Глядишь, и вдруг откуда-то сразу тысячи рупий! У кого денег нет, тот подумает, что я рассказываю сказки, но те, у кого они есть, знают, как легко их доставать.

Кхурима выслушала его рассказ, не проронив ни слова.

Прошло несколько дней. Как-то вечером Шиву заглянул к Кхуриме. На веранде он застал одну Лабонью.

— Мама на кухне, — сказала она.

Шиву притворился рассерженным:

— На кухне? Зачем же? Ведь там два повара-брахмана, что они-то будут делать? Ты знаешь, сколько я плачу повару? Сорок рупий. В моем доме на жалованье слугам, на их одежду, еду каждый месяц уходит тысяча рупий. Кроме того, все они еще воруют.

Лабонья переспросила:

— Тысяча рупий?

— Да, тысяча рупий… А Кхурима на кухне! Уж не хочет ли и она поступить ко мне на службу?.. Пойду отчитаю этих бездельников.

— Постой, не ходи, — остановила его Лабонья. — Мама хочет сегодня сама приготовить обед, вот и ушла на кухню…

Шиву закурил, пустил клуб дыма: