Кукловод - [36]

– Под крылышком у генерала, – пояснил Сократов. – Гвардейцы пока здание УВД не взяли, но никого уже оттуда не выпускают. А Сытин в Москве, интригует против нас.

– К генералу, – твёрдо сказал Дальский. – Надо обсудить положение. – Ну, они нас там встретят, – Брылин оскалился нак дурачок на ярмарке. – Намылят холку.

– Как бы им самим не намылили, – возразил Попрыщенко. – Столько танков!

Нельзя сказать, что в городе царила паника: то ли народ у нас попривык к переворотам, то ли просто сочувствовал мятежникам, но никаких демонстраций протеста не наблюдалось. Детишки бежали с ранцами в школу, по проспектам деловито шуршали подмётками их папаши, а мамаши стучали тонкими каблучками. Бабушки и дедушки сноровисто запасались продуктами, вероятно на случай непредвиденных обстоятельств. На танки и бмпэшки никто внимания не обращал – эка невидаль, в самом деле.

Брылинский «Мерседес» спокойно допылил до здания УВД и только здесь его придержал бдительный гвардейский патруль.

– Брось, Васёк, мне капать на мозги, – вяло отругнулся Костя. – Мы здесь по решению политсовета.

Поручик Васёк в гвардейском мундире очень живописно смотрелся на фоне казённого танка, одолженного расторопными ребятишками у рассеянного российского генералитета. Важничал он ужасно, но перечить отцам-монархистам не стал, а лишь махнул рукой своим подручным – пропустите..

– Туда пропущу, – предостерёг Васёк. – А оттуда только с разрешения гвардии полковника

– Это что ещё за гвардии полковник? – Гвардии полковник Марков, – гордо ответствовал сукин сын в мундире. – Растут люди, – только и нашёл что сказать Дальский.

В обложенном Катькиными гвардейцами милицейском логове царили нервические настроения. Взвинченная элита требовала от оглушенного событиями генерала немедленных действий.

– Да вызовите же, наконец, ОМОН, – взывал к милицейскому начальству Аркадий Гермесович Зарайский.

– А пошёл ты к чёрту со своим ОМОНом, – не выдержал наконец генерал.

Появление монархистов вызвало целую бурю в прокуренном кабинете. Солидные вроде бы люди, а вели себя как мальчишки, только что кулаки в ход не пускали. Сергей Васильевич на крики внимания не обращал, а являл собой образец холодного мужества и расчётливости. Его поведение подбодрило соратников и привело в чувство ополоумевших врагов, правда, не всех.

– Арестуйте этих негодяев, товарищ генерал, – выкрикнул Зарайский и погрозил в сторону монархистов увесистым кулаком.

Генерал, седой и вероятно много чего повидавший на этом свете мужик, только вздохнул и поднял на Дальского грустные серые глаза.

– Какие у вас, собственно, требования, господа? – Нет у нас никаких требований, – сказал Дальский, присаживаясь к столу. – Для нас это такая же полная неожиданность, как и для вас.

– Говорил же я Гулькину, – вздохнул Попрыщенко, – не связывайся ты с этими ребятишками – играют себе, ну и пусть играют.

– Доигрались, – сказал зловеще кто-то за спиной Дальского. – Ребятишки. – Но вы можете мне объяснить, кто стоит во главе мятежа, и чего он хочет этим безумным поступком добиться?

Конечно, с точки зрения генерала, всё происходящее было бредом сивой кобылы, и по-своему он был прав. Но была и другая правота, о которой Дальский только-только начинал смутно догадываться, и эта правота действовала в совершенно иной системе координат чем та, к которой привыкли присутствующие в этом кабинете. Правила игры действительно поменялись, как об этом мечтал Костя, но поменялись не волею Брылина или Дальского, а усилиями других людей, которых Сергей считал просто марионетками, но, оказывается, наступает в спектакле момент, о котором он раньше и не подозревал, когда марионетки, разыгравшись, начинают навязывать правила игры кукловодам.

– Они хотят провозгласить Катьку Великой княгиней, – пояснил Попрыщенко. – В каком смысле? – опешил генерал.

– А чтобы она села на место своего почившего мужа Игнатия Львовича и, значит, правила нами.

– Но позвольте, – нервно засмеялся Зарайский. – По какому же это интересно праву? – А по воле народа, – спокойно сказал Дальский. – Он у нас единственный носитель власти, и сам решает, кого и в каком количестве ею наделить.

– Позволю себе заметить почтенному собранию, что фантазии господина Дальского уже поставили нашу область на край пропасти, но слава Богу в этой стране есть Конституция и Президент, гарант её. Вызвать войска и разогнать этих сопляков к чёртовой матери! Демократия не имеет ничего общего со слюнтяйством. – Нам только крови на улицах не хватало, – сказал кто-то. – У меня сын в этой гвардии.

– А что вы предлагаете? – Я предлагаю прежде всего встретиться с лидерами мятежа, – Дальский окинул вопросительным взглядом собравшихся. – И если мне поручат провести предварительные переговоры, то я в вашем распоряжении, господа.

– А вам можно верить, господин Дальский? – прямо спросил его генерал. – Верить мне необязательно. Но пока эти ребята не натворили беды, нужно втянуть их в переговоры.

– Разумно, – поддержали Дальского сразу несколько человек.

В губернаторский дворец отправились Дальский и Брылин, а Попрыщенко с Сократовым остались у генерала в заложниках, хотя вслух их статуса никто не определял. Городская верхушка не верила монархистам, и трудно их было в этом упрекать. Вот тебе и Катюша – выкинула номер на всю губернию, теперь враз не расхлебаешь, а расхлёбывать надо, иначе у Дальского есть все шансы загреметь в места отдалённые лет на десять, в качестве идейного вдохновителя мятежа.