Кукловод - [26]

Крячкинское «Знамя» неожиданно ударилось в иронию и написала живописный портрет будущего «княжества Монако», по которому выходило, что быть Игнатию Гулькину задушенным гвардейцами, а на областном столе утвердится его дражайшая супруга Екатерина. Всерьёз обсуждать подобный проект коммунисты посчитали для себя унизительным. А относительно господина Дальского надо бы посоветоваться с врачами: можно ли подобных ущербных людей использовать на государственных должностях или следует найти им другое более подходящее место.

Сытинская «'Вперёд» пыталась найти в затее Дальского рациональное зерно, но не нашла и лишь посетовала, что такой серьёзный человек, как премьер Рыкин впутался в совершенно безумное дело, но, видимо, недаром говорят в народе – с кем поведёшься, от того и наберёшься.

На происки оппозиции монархисты ответили мощной демонстрацией молодёжи под лозунгами: «Даёшь бордели!» и «Да здравствует российское Монако!». Молодёжная тусовка веселилась до упаду, что выгодно отличало её от коммунистических мрачноватых шествий и либеральной кликушеской говорильни, как не без яда заметил Сократовский «Социал-монархист». И вообще визг оппозиции, как левой, так и правой, вызван, оказывается, явным непониманием стоящих перед обществом задач возрождения былых духовных традиций. Отрицать полезность борделей, это всё равно, что требовать закрытия общественных бань на том основании, что люди там голые. Речь-то идёт не о разврате, а о наведении элементарного порядка в сфере интимных отношений и укреплении семьи. Что же касается «княжества Монако», то там нет даже намёка на сепаратизм, речь идёт о культурно-историческом наследии, которое мы проматываем с бездумьем манкуртов, подменяя истинные ценности чуждыми нашему народу побрякушками, и тем обедняем не только себя, но и своих потомков. И почему это, скажите на милость, негритянские барабаны и тамтамы у нас считаются неслыханным прогрессом в области культуры, а вот русская балалайка – это всенепременно возвращение к тоталитаризму и шовинизму. Да побойтесь Бога, господа, – это не у нас, это у вас крыша поехала.

Неожиданный интерес к проекту Дальского проявила губернаторша Катюша, чей визит в его скромную квартиру был обставлен с удивительной пышностью. Катюша прибыла на белом «Роллс-ройсе», в сопровождении штабс-капитана Маркова и четырёх рослых гвардейцев. Кроме того, в ее свиту входили ещё две молодые и очаровательные особы, то ли на правах нянек еще не родившегося младенца, то ли в качестве секретарш.

– Ваша квартира мне понравилась, – сказала Катюша, бережно устраивая своё располневшее в силу известных драматических обстоятельств тело в старое кресло. – Во всяком случае, она лучше предыдущей.

Дальский неожиданно для себя почувствовал неловкость в присутствии сановной гостьи. Чёрт его знает, что это на него вдруг накатило. Его смущал Катюшин живот, который уже нельзя было скрыть, и к безудержному росту которого Сергей, возможно, имел отношение. – Мы, собственно, к вам посоветоваться пришли, Сергей Васильевич. По поводу ордена Святой Екатерины.

– Это, в каком же смысле? – не понял Дальский. – Вы знаете, Сергей Васильевич, вот Маша говорит, что наша молодёжь совсем отсталая по части монархизма, и неплохо бы её просветить на этот счёт. Я думала, что неплохо бы кружок организовать, а мне говорят, что кружок – это для коммунистов, а у монархистов должен быть орден.

Собравшаяся вокруг Катюши молодёжь серьёзно и строго смотрела на Дальского и у него не хватило мужества высмеять эту дурацкую затею. Впрочем, автором спектакля был сам Дальский, а молодёжь лишь подхватила его задумку и творчески развила

– Ну что же, – откашлялся Сергей. – Весьма разумное начинание. – Правда, – обрадовалась Катюша. – А мы тут спорили, спорили… – Игнатий Львович должен знак учредить, – сказала девица, которую называли Машей. – Для членов ордена.

– А разве это возможно? – Катюша с надеждой посмотрела на Дальского. – Вполне, – пожал плечами Сергей. – Только этот знак в областной Думе придётся утверждать.

– Ну, этих мы уломаем, – махнул рукой повеселевший штабс-капитан Марков. – Только бы столица не вмешалась.

Самоуверенность Витька Дальского позабавила, но разочаровывать молодёжь он не стал. Ну, хочется ребятам повесить что-нибудь на обтянутую мундиром грудь и пусть себе. В конце концов, страсть к красивым погремушкам с младенчества в человека закладывается.

– А мы вас подержим с княжеством Монако, Сергей Васильевич, – сказала Катюша. – Только нам название не нравится – нерусское какое-то.

– Вам и карты в руки, – улыбнулся Дальский. – Вы люди молодые, у вас мозги посвежее – придумайте другое.

– Мы придумаем, – обнадёжил Сергея один из гвардейских поручиков. – Не сомневайтесь.

Визит катился к концу, Дальский вспомнил было о кофе, но гости махнули на его суету рукой. Молодёжь волновали проблемы глобальные, и они легко простили хозяину забывчивость.

– А вы знаете, Сергей Васильевич, – сказала Дальскому Катюша, когда компания направилась к выходу, – это ведь ваш ребёнок.

То ли сказано это было слишком неожиданно, то ли по какой-то другой причине, но Дальский буквально остолбенел. К жизни его вернул ласковый смех Катюши: