Кукловод - [43]

Алексей искурил всю пачку, когда наконец дверь кабинета Леонченко открылась, и оттуда вышел Рогозин. Бросив настороженный взгляд в сторону Клеста, он побрел на выход, шаркая по полу стоптанными подошвами видавших виды ботинок. Алексей невольно подумал, что старший сын, будучи человеком довольно-таки состоятельным, мог бы позаботиться о гардеробе отца. Впрочем, давно известно, что чужая душа — потемки.

— Весь город только и говорит, что о серийном убийце, — изрек Леонченко, когда Клест вернулся в кабинет. — Никто не верит, что преступники пойманы. Мне соседки все уши прожужжали о маньке, эдаком Джеке-потрошителе. И ведь люди-то правы, а мы прикрываемся официальной версией.

— Давай лучше мыслить конструктивно, как завещал Миша Горбачев, — съязвил Алексей. — Что ты извлек для себя от визита Рогозина-старшего?

— То, что детям Сергея Федоровича отомстили за деяния отца — весьма слабая версия, Кто мог отомстить в таком случае? Та женщина, которую они изнасиловали? Вряд ли она пошла бы на столь жуткое преступление. Или кто-то из ее родственников? Тогда почему они ждали столько лет? Кстати, нужно поднять старые папки, узнать, что за женщина тогда пострадала.

— Можешь не суетиться, — сказал Алексей, хмуро ковыряя ногтем облупившуюся полировку на углу стола.

— В смысле?

— В том смысле, что той женщиной была моя мать.

На несколько секунд в комнате повисла звенящая тишина. Слышно было, как неизвестно как попавшая сюда оса бьется в окно, никак не желая понять, что ей не пробиться через невидимую преграду. Вот и мы так, подумал Алексей, бьемся все, бьемся, а в итоге только разбиваем себе лоб. Эх, лучше бы уж он не зацикливался на этом Рогозине, не настаивал на его приводе сюда, и тот со своими воспоминаниями не стал бы причиной его переживаний.

— Ты в этом уверен? — тихо спросил вышедший из кратковременного транса Леонченко.

— На 99 процентов. Я сам недавно узнал о том, что мою мать изнасиловали, и после этого она забеременела. Неизвестно, от кого из этих уродов, но она родила...

— Так ты...

— Слава Богу, не меня!

Дальше Алексей выложил то, что сам узнал из уст тетки. И закончил:

— Теперь я собираюсь выяснить дальнейшую судьбу Зиновия.

— Слушай, так это он... Я имею в виду, Зиновий убивал? Тогда, действительно, нужно искать Зиновия по фамилии Хорьков. Людей с такими именами и фамилиями не так уж и много.

— Вот этим и займись. А я пока все же смотаюсь в Слободск, поищу там его концы.

— Давай-ка я с тобой съезжу. Все-таки официальный представитель власти, мне и доверия больше.

— Ага, как раз власти сейчас и доверяют, — усмехнулся Клест. — Нет, среди вашего брата и порядочные люди попадаются, вот как ты например, но все же... Лучше я поеду, как родственник. Мол, ищу следы своего брата, имею право. А вот если мне не удастся ничего разузнать, тогда ты и подключишься. Без обид?

— Да какие тут обиды... У меня и здесь, если честно, дел хватает. Когда поедешь?

— Завтра и съезжу... Вить, прокуратура, может, подкинет деньжат на командировочные? А то все за свои, да за свои. С одной стороны, деньги-то, вроде, как и есть, а с другой, как бы на благо следствия работаю...

— Конечно, нет вопросов, решим. Бери листок и пиши, сколько чего тебе нужно, а я отнесу шефу, пусть подпишет. И не стесняйся, пиши с запасом, контора не разорится. Хотя все чеки и квитанции по возможности собирай, отчетность — штука серьезная.

Глава 17

Прежде чем ехать домой, Клест решил заскочить в магазин, называвшийся незамысловато «Художник». Нужно было присмотреть масляные краски и грунт для холста. Магазин находился в центре, открылся он всего с полгода назад, и подкупал своими демократическими ценами и качественным товаром. За этот срок многие художники стали его постоянными клиентами, и ни разу об этом не пожалели.

Выходя из магазина с покупками в руках, он невольно бросил взгляд через дорогу, и что-то заставило его остановиться.

Весь первый этаж шестиэтажки постройки сталинских времен был отдан на откуп разного рода организациям. Офис нотариальной конторы, юридическая консультация, кабинет доктора Петухова... Вот именно этот кабинет и привлек внимание Алексея. Во-первых, фамилией хозяина, а во-вторых, тем, что Петухов был окулистом. Судя по вывеске, здесь желающие могли поправить свое зрение, получить очки или контактные линзы.

— Петух, человеческий глаз, номер квартиры, — пробормотал Клест. — Это слишком здорово для того, чтобы быть правдой. А с другой стороны, почему бы и нет? Почему бы и не проверить, вдруг повезет.

Переложив покупки в одну руку, второй вытащил из кармана джинсов телефон и принялся набирать номер Леонченко. Однако вежливый голос в трубке сообщил, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Чертыхнувшись, Клест набрал рабочий номер Виктора. Но и здесь его ждало разочарование — в кабинете следователя, судя по всему, никого не было.

Что же делать, что делать... Он стоял, растерянно глядя на дом, в котором, вполне вероятно, жил убийца, и вероятно, что звали его Зиновий Хорьков. Хотя Алексей дал себе зарок не списывать на сводного брата вину за смерть нескольких человек до тех пор, пока не объявятся более или менее реальные доказательства. Как бы там ни было, сейчас в нем боролись два желания: постучаться в квартиру номер двадцать шесть или все же дозвониться Леонченко. А может, в обход следователя вызвать наряд? Правда, долго придется объяснять, что к чему, еще примут за одержимого манией преследования, и вместо наряда пришлют «скорую».