Кукловод - [42]
— Тут еще несколько вопросов возникло, — начал Леонченко, приглашая посетителя присесть по ту сторону стола на видавший виды стул. Рогозин вопросительно покосился на расположившегося поодаль Клеста, но ничего не сказал.
— Сергей Федорович, вот вы говорили, что врагов у Виталия не было...
— Говорил, — механически подтвердил Рогозин.
— Значит, недоброжелателей у Виталия Сергеевича не имелось, — задумчиво протянул Леонченко. — А у вас они имеются? Или, может, были в прошлом?
— У меня?
Рогозин наморщил лоб. Затем потер подбородок, после чего отрицательно покачал головой:
— Да нет, не припомню, чтобы с кем-то ссорился в последнее время.
— Не обязательно в последнее, может, год или два назад, а то и того раньше.
— Нет-нет, ничего такого не было, из-за чего можно было бы отыграться не неповинных детях. Как Сталин говорил: «Сын за отца не в ответе». Да вы наверняка изучили мою биографию, и про грехи молодости в курсе... Но следствие ничего не доказало, так что это тут совершенно не при чем...
— Ну-ка, ну-ка, — оживился до этого тихо сидевший в уголке Клест, опередив вопрос Леонченко. — Что это за грехи молодости?
— Так вы не знаете?..
Сергей Федорович смешался, полез в карман, выудил оттуда носовой платок и принялся громко сморкаться. Следователь и «сканер» терпеливо ждали, пока Рогозин не закончит процедуру очищения носовых пазух. Наконец тот убрал платок обратно в карман и, откашлявшись, негромко, процеживая каждое слово, заговорил:
— Дело-то старое, уже больше двадцати лет прошло. Меня тогда с друзьями в следственный изолятор даже посадили. Было подозрение, что мы... В общем, что мы девушку изнасиловали. Но свидетелей не оказалось, так что я чист перед законом, — поспешно добавил Рогозин, пытаясь перевести взгляд с Леонченко на Клеста, что было делом нелегким, поскольку ему пришлось крутить головой под углом чуть ли не 90 градусов.
— А как звали ту женщину, не помните? — отчего-то внутренне холодея, спросил Алексей.
— Нет, не помню. И лица не помню, темно было... Ой! Я не то хотел сказать...
— Ладно уж, все одно дело за давностью пересматривать никто не будет, так что можете во всем чистосердечно признаться, — успокоил посетителя следователь. — Ну, так как все обстояло?
Рогозин закрыл глаза, и просидел так в неподвижности довольно долго, так что и Леонченко, и Клест стали нервничать, недвусмысленно переглядываясь. Но вот он наконец встряхнулся, и теперь перед ними сидел, казалось, совершенно другой человек. Распрямилась спина, плечи расправились, в глазах зажегся огонек, с лица исчезло выражение забитости... Сергей Федорович словно помолодел лет эдак на двадцать.
— Нас было четверо: я, Витька Дроздов, Мишка Фокин и Олег. Фамилию его точно не помню, кажется, Вербицкий или Варицкий. С первыми двумя я учился в техникуме на радиомонтажника, а Олег был Мишкиным знакомым. Он и принес тогда две бутылки водки. Сказал, нужно отметить его день рождения. С предками он уже посидел дома, а теперь хочет выпить с друзьями. Ну, мы и выпили. Сидели в беседке во дворе Витькиного дома. А потом нас зачем-то понесло мотаться по улицам. В одном из переулков встретили девчонку, Олег и предложил ее... В общем, все приложились, и я в том числе не без греха. Хотя, если честно, без особого желания. Просто не хотелось перед друзьями трусом показаться. А больше всех Олег лютовал. Он словно в зверя превратился, ему все было мало. Еще хотел задушить ее, кричал, что она нас заложит. Еле оттащили его от девчонки.
Рогозин замолчал, заново пропуская через себя события, происходившие почти тридцать лет назад. Постепенно огонь в его глазах потух, плечи поникли, и он снова превратился в сгорбленного, 55-летнего Сергея Федоровича Рогозина, потерявшего почти в одночасье обоих детей.
— Но свидетелей вашего преступления не было, поэтому доказать ничего не удалось, — закончил за него Леонченко.
Рогозин кивнул, понуро глядя в пол. На его счастье, он не видел искаженного яростью, и одновременно болью лица сидевшего в углу человека, который из последних сил сдерживался, чтобы не вскочить и не вцепиться в глотку допрашиваемому.
«Это он, один из тех подонков, что изнасиловали мою мать! — билось в голове Алексея. — Убью гниду, порву на части...»
Он даже сделал шаг в направлении Рогозина, когда Леонченко, заметив, что с его товарищем творится что-то неладное, сказал.
— Леш, ты выйди в коридор, перекури, а мы тут пока с Сергеем Федоровичем еще потолкуем.
Словно робот, Клест на негнущихся ногах подошел к двери. Хотел оглянуться, но в последний момент сдержался и вышел в коридор. Дрожащими пальцами извлек из пачки сигарету, кое-как прикурил, и жадно затянувшись, уставился в открытое окно. Во дворе прокуратуры буйствовала зелень, нестриженые кусты захватили изрядную территорию, а в самой их гуще стояла старая, грубо сколоченная лавчонка. На ней сидели двое прокурорских работников — молодая женщина и мужчина с седоватыми висками. Они курили, изредка перебрасываясь фразами, слов Алексей разобрать не мог. Судя по всему, обсуждали одно из дел, потому что в какой-то момент мужчина решительно рубанул ребром ладони воздух, и до Клеста долетел конец фразы: «... и сидеть ему как минимум десять лет!» Впрочем, невольному свидетелю диалога было сейчас все равно, кто там кого собирается сажать на десять лет. В голове набатом билась одна и та же мысль: «Рядом, в двух шагах от меня, сидит человек, который насиловал мою мать!»
Бывший спецназовец Ефим Сорокин вряд ли предполагал, что, прыгая с парашютом в 2017 году, приземлится в… 1937-м. В СССР под руководством товарища Сталина вовсю строят социализм, а заодно расправляются с врагами народа. И неудивительно, что так странно экипированного незнакомца сразу записывают в агенты западных спецслужб…
Алексей Лозовой, 63 лет от роду, музыкант на излёте карьеры, оказывается в теле 15-летнего парня в 1961 году. Причём парня с не самой лучшей биографией. Но героя это не пугает, и он принимается лепить из обычной шпаны звезду не только музыки, но и футбола…
Продолжение приключений Максима Варченко, после смерти попавшего в собственное 15-летнее тело. И вновь отдельное спасибо Alex Pol.
Прошли годы. Не без участия Ефима Сорокина, он же Фил Бёрд, послевоенная Европа приобрела совсем другой вид. Сам же герой – вполне успешный бизнесмен. Однако, зайдя как-то в бар с помощником директора ФБР, умудрился влипнуть в историю, в результате которой мексиканским наркокартелем были похищены его дочь и беременная жена. Приходится платить большой выкуп, но недаром Ефим когда-то снял в Голливуде фильм «Месть подаётся холодной». Вот и наш герой решает жестоко отомстить похитителям…
58-летний писатель Максим Варченко засыпает в 2020-м, а просыпается… в 1977-м. Оказавшись в собственном теле 15-летнего подростка, он понимает, что получил шанс прожить свою жизнь заново. Вот только у него ни айфона, ни полученных в результате переноса суперспособностей, как у других попаданцев. Приходится рассчитывать только на себя. Отдельное спасибо за помощь Alex Pol.
Заключительная часть похождений Максима Варченко в советском прошлом, которое не без его помощи приобретает новые очертания. Отдельное спасибо Alex Pol.
Эта книга о жизни чешско-русской семьи, живущей попеременно в России и в Чехии, с экскурсом в далекое прошлое их предков — аристократов и крепостных, учителей, адвокатов и мастеровых… Предки каждого из супругов — участники бурных событий — войн и революций конца XIX и начала XX веков. Главные герои книги (автор и ее муж) — граждане России и Чехии — после окончания Тимирязевской академии в Москве работают сельхозспециалистами в Северном пограничье Чехии, а затем на алтайской целине…
Битва за планету закончилась поражение Черного... Сможет ли он повергнуть трех Богов и вернуться обратно или же сам сгинет в бесконечной тьме...? Истинный мир Богов, это его цель, Черный должен расправиться с оппонентами и наконец стать на одну ступень выше к величию и разгадать цель Катарбоса, который устроил весь этот спектакль.
Книга «Семейная история» посвящена истории рода Никифоровых-Зубовых-Моисеевых-Дьякóвых-Черниковых и представляет собой документальную реконструкцию жизненного пути представителей 14 поколений за 400 лет. Они покоряли Кавказ и были первопроходцами Сибири, строили российскую энергетику и лечили людей. Воины, землепашцы, священники, дворяне, чиновники, рабочие, интеллигенция – все они представлены в этой семье, и каждый из предков оставил свой след в истории рода, малой и большой Родины. Монография выполнена на материалах архивных источников с привлечением семейных воспоминаний и документов, содержит множество иллюстраций.
Закон природы — это то, что запрещено нарушать строго-настрого. Полиция неукоснительно следит, чтобы никто не вздумал летать со скоростью, превышающей скорость света, а также совершать иные преступления. Совершеннолетний нарушитель несёт уголовную ответственность. А что делать с тем, кто ещё мал?..
В этой части помещено хронологическое продолжение записей услышанных и прочитанных мною высказываний, которые захотелось сохранить в памяти. В сборнике собраны мудрые и не только мысли, которые были услышаны или прочитаны мною за пятьдесят лет жизни. Некоторые записи отличаются от оригинала или приведены без указания автора. В некоторых случаях приведены имена людей, от которых были услышаны эти слова. Этим самым мне хотелось отдать дань памяти этим людям, с которыми я сталкивался в жизни, и которые оказали определенное влияние на течение моей жизни, за что им моя благодарность.
Любые виртуальные вселенные неизбежно порождают своих собственных кумиров и идолов. Со временем энергия и страсть, обуявшие толпы их поклонников, обязательно начнут искать выход за пределы тесных рамок синтетических миров. И, однажды вырвавшись на волю, новые боги способны привести в движение целые народы, охваченные жаждой лучшей доли и вожделенной справедливости. И пусть людей сняла с насиженных мест случайная флуктуация программного кода, воодушевляющие их образы призрачны и эфемерны, а знамена сотканы из ложных надежд и манящей пустоты.