Кукла. Красавица погубившая государство - [31]

– В конце периода Весен и Осени? Так он из ваших мест?

– Да, и это значит, что его ученики остались там. Они не могут уходить из священных мест. Таковы традиции.

Мужчины какое-то время молчали, потом один из них сказал:

– Нужно везти ее в Сиань.

– Кого?

– Женщину.

– Ее нельзя увезти без ее собственного согласия.

– Завтра, я думаю, она уже будет на все согласна, только бы избавиться от своего состояния.

– Хорошо. Тогда поездом. Самолет мы исключаем. Я позвоню, чтобы нас ждали. Вы можете расположиться в моем монастыре.

Господин Ли улыбнулся.

– У тебя всегда есть свободные комнаты на случай непредвиденных гостей?

– Конечно. Высокие чиновники хоть и не любят жить в монастырях, но очень любят нас инспектировать.

Настоятель попрощался и двинулся к выходу. Хозяин проводил его до двери.

– До встречи, дорогой друг. Я думаю, она согласится.

48

Я вошла в гостиную. Ли уже проводил гостя и теперь просматривал какие-то старые книжки в шкафу.

– Как ваше самочувствие?

– Неплохо.

– Тогда мы можем ехать в Сиань.

– Я слышала ваш разговор. Вы считаете, что лучше поезд? Надо позвонить Данилу, чтобы не волновался.

– Я разговаривал с ним сегодня утром, пока вы спали. Мои доводы показались ему разумными.

– Какие доводы?

– Что вам нужно пока остаться в Пекине.

Я изобразила непонятливость.

– Но вы же сказали, что мы едем в Сиань.

– Едем. Только Данилу об этом знать не нужно.

– Почему?

– Нам нужно время, чтобы поставить вас на ноги. Дня два как минимум.

Я задумалась, но задавать лишних вопросов не хотелось. Ли протянул мне небольшую книжку в темном переплете.

– Чтобы вам не было скучно в поезде, вот, возьмите. Английское издание. Здесь есть рассказ о красавице Си Ши, которая погубила целое княжество.

– Соблазнив государя?

– Под ее влиянием он не принял ни одного правильного решения с тех самых пор, как вступил с нею в связь.

– Я только раз видела красавицу, перед которой не устоял бы ни один князь, – это моя Кукла. Жаль, что ее у меня украли.

– Украли ее не у вас, а у меня.

Андрей уточнил:

– Это фамильная ценность, которая передается из поколения в поколение с незапамятных времен. И украли ее очень неразумные люди. И еще…

– Что?

– Почему вы никогда не обращаетесь ко мне по имени?

– Ну, наверное, потому что оно не очень-то соответствует вам, особенно здесь, в этом доме, среди всего этого.

– Если бы мы встретились с вами где-нибудь в Европе, оно не показалось бы вам странным.

– Конечно, я знаю, что многие китайцы для удобства общения с иностранцами берут себе европейские имена, но вы как-то не похожи на остальных.

– У меня что, не две руки?

– Я попробую.

Он посмотрел на часы, показывая, что больше общаться не настроен.

– Отдыхайте, читайте, а если что-нибудь понадобится, зовите Мэй.

Господин Ли поспешно вышел, оставив меня с моими вопросами, которые я непременно бы ему задала.

Когда мы подъехали к вокзалу, Настоятель уже ждал нас. Вид у него был сияющий. Он радостно поприветствовал нас, и мы прошли на посадку. Поезда в Китае неплохие, по крайней мере те, что предназначены для иностранцев, так что мы неплохо устроились. Чувствовала я себя на удивление хорошо, поэтому забралась на верхнюю полку, чтобы не отвлекаться на разговоры, и принялась за книгу. Рассказы в ней были небольшими и много времени у меня не заняли. И я не заметила, как заснула.

49

В Сиане было гораздо теплее и солнечнее. Мне хотелось в гостиницу к Данилу, но пришлось поселиться в очень скромной комнате старого даосского монастыря. Иногда здесь жили приезжие монахи из других монастырей. Но никогда в этой комнате еще не жила женщина, не имеющая к учению Дао никакого отношения.

Монастырь был из серого кирпича. Беленые стены и темно-красные колонны поддерживались в надлежащем порядке, по вечерам белые одежды монахов сливались со стенами, и лишь черная точка головы с косичкой выдавала их передвижение. Воздух был пропитан благовониями, непрерывно курившимися у центрального алтаря. Курильницы во дворе были такой необыкновенно причудливой формы, что мне хотелось их получше разглядеть, а по возможности и сфотографировать. Вдоль галерей, с обратной стороны, скрытые от глаз посетителей, тянулись кельи монахов – небольшие комнатки с окном, некоторые с электрической лампочкой под потолком, кроватью и одним-двумя стульями. Стена, примыкающая к жилым кварталам, была поверху утыкана острым битым стеклом, предохраняя от общения с внешним миром. Наверное, этот внешний мир раньше частенько наведывался в монастырь с заднего хода, чем и вызвал такие меры предосторожности.

Во дворе два монаха чистили пруд, в который туристы бросали монеты, мелкие бумажные деньги и просто какие-нибудь фантики. Все, что монахи вылавливали большим сачком из воды, они складывали на дорожку и сортировали по трем кучкам – пойманные рыбки, китайские деньги и отдельно загранмелочь. Вид у них был довольный, значит, улов сегодня хороший.

Настоятель попросил меня не выходить лишний раз из комнаты, чтобы не смущать обычное течение жизни монастыря. Разместив меня с максимально возможными для такого места удобствами, Ли куда-то уехал, но обещал быть к ужину, который мы решили провести в городе в небольшом ресторанчике неподалеку от городской стены.