Кухня - [15]

Кримхильда . Если ты не можешь вернуть мне мужа, отнятого тобою, дай мне хотя бы голову его убийцы.

Гюнтер . И ты знаешь, как я отвечу на это.

Кримхильда . Ты ответишь – «нет!»

Гюнтер . Я отвечу «нет». Ты не получишь голову моего верного человека. И это мое слово прочнее моей жизни, Кримхильда.

Кримхильда . Что же делать беспомощной вдове?

Гюнтер приближается вплотную к женщине.

Гюнтер. Кримхильда, ты мне, как сестра. Разве ты допускаешь, что твой брат не подумал о тебе? Я добуду тебе нового мужа – лучше прежнего.

Кримхильда.

Разве есть светильник светлее солнца?

Разве сокол не Цезарь царящих в небе?

Разве есть река полноводней Рейна?

Кто заменит Кримхильде любимого мужа?

Гюнтер. И Рейн наш, признаемся честно, не самая большая кружка, и Солнце наше – фонарь на отшибе… Будет тебе, сестра, муж могущественнее Зигфрида.

Кримхильда.

Сквозь слезы я готова улыбнуться

Тому, как сам ты веришь в свой обман.

Ты так похож на крошку-побирушку,

Нашедшего оброненный медяк

И мнящего, что равным Соломону

Он сделался отныне…

Пить вино богов,

Красавиц табуны пасти лениво,

Дрожать от пресыщенья всех желаний

И Зевсу по носу давать щелчки

Уже готов бедняк скоробогатый.

Но вся цена его мечтам – медяк.

Гюнтер.

Есть имя, что дороже медяка,

Всех медяков…

И стаи Соломонов!

Есть имя – божий бич!

В зал начинают залетать горящие стрелы. Сперва редкие, вскоре они начинают падать сплошным потоком.

Когда услышат горы-великанши,

Кто может стать твоим вторым супругом,

То ревности охватит их пожар

И снеговые волосы красавиц

Растопятся в завистливом огне,

И шумным всесметающим потоком

В долины сладких пастбищ упадут.

Такое имя – молния земли,

Что в небеса смущенные стремится

И сеет в душах там живущих страх…

А имя это грозное – Аттила!

Кримхильда.

Зачем, безумная, я слушать стала?

Большое имя! Жирный старый хряк!

Коварный гунн – властитель стран восточных!

Он смог бы, как никто,

Помочь Кримхильде

За дорогого мужа отомстить.

Гюнтеру.

Прочь, змей, дай время все обдумать.

Пока Кримхильда думает, Гюнтер приближается к Ленивцу.

Гюнтер. Я пообещал ей Аттилу в мужья – я не могу отступаться от своего слова. Проси, что хочешь – деньги, славу, луну с неба – все будет. Сыграй Аттилу.

Ленивец . Я не могу играть Аттилу.

Гюнтер . Ты же уже согласился?

Ленивец . Я согласился жениться на ней, а изображать Аттилу я не стану.

Гюнтер . У тебя получится. Дурочка всему поверит.

Ленивец . Я не могу играть Аттилу.

Гюнтер . Да почему же?

Ленивец . Потому, что я и есть Аттила.

Возвращаются испуганные люди кухни. Несут Медянкину младшую.

Кримхильда. Что с ней?

Медянкина младшая (бредит).

Что с вами, нибелунги?

Ваш замок съеден полчищами крыс,

Ваш голос естества червями сточен,

На головах у вас стоит урод

И ваши брови гнева, как пшеницу,

Серпом алмазным режет.

Что с вами, нибелунги?

Где нерасчетливая ярость оскорбленных?

Где крики ваших ран?

Где смелые глаза?

Кто выбрал грызуна в цари природы?

Кримхильда.

Нет горя, если счастье позабыто.

Убит герой – что о герое плакать?

Убит давно, не нами и не здесь,

А жить ведь надо.

Медянкина младшая.

Жить надо, надо жить -

Жевать, жениться, опять жевать…

И ты звалась Кримхильдой?

Лишь час тому, в своем наряде бедном,

Росла ты, как редчайший черный жемчуг,

Укрытая от бурь и искушений

Обманчивою внешностью моллюска.

И все сословия страны подводной -

От бледного полуживого краба

До исполина хищного – кита…

Акулы, змеи, бронзовые скаты,

Жестокие уроды черепахи -

Все правили тобою, королева!

Всем ты была безмолвною рабой.

И зримый жребий был печален твой…

Но черная звезда в тебе горела!

И свет ее беспомощных лучей,

Невидимый для тварей хладнокровных,

Слепил глаза Надмирному Судье.

Тому, кто знает, что ни горы мяса,

Ни лес костей, ни ворвани моря,

(Которые у нас китом зовутся)

Песчинки жемчуга произвести не в силах!

О, жребий истинный высок твой был, жена!

Но говоришь: «Забудьте о герое!»

Глотай назад дитя безумных мыслей!

Замкни в себе лицо его и руки

И тело из трусливых слов.

Забыт герой! – и жемчуг превратился

В обычный камень – порожденье слизи,

Болезнь нутра, помеху жизни…

Забудь героя! – и ряды рубинов,

Нашитые на вороте твоем,

Как при сигнале к отступленью дрогнут,

Смутятся сердцем и покинут строй.

Герой забыт! – ты перезрелый колос,

Лишенный ветром драгоценных зерен.

Герой забыт! – ты лампа без огня,

Сверкающая падаль королевы.

Татьяна Рудольфовна. Когда я выйду отсюда, я не поеду к любовнику. Я поеду в салон. Мне сделают маникюр. Мне сделают педикюр. Мне наложат на лицо маску. Потом я вернусь домой и буду лежать в ванне. Потом я выкурю сигарету. Потом – еще одну сигарету. А потом я буду смотреть телевизор. И только после этого я поеду к любовнику.

Плотный . А ведь, собственно, ничего не случилось. Главное – не поддаваться панике. Случилось несчастье – что тут поделаешь. Не поддаваться панике. Сейчас, сейчас, сейчас… (Кримхильде, придумав.) Вот вы сейчас позвоните туда, куда вы звонили – отмените вызов. И все будет хорошо. Мы учтем ваши чувства к покойному, халатность, как говорится, будет наказана. Вы вообще счастливая – ваше несчастье произошло на глазах у, так сказать, профессионального свидетеля – члена коллегии… адвокатов… Радуйтесь!

Кримхильда