Kudos - [4]

Когда Пилоту было года три-четыре, карьера моего соседа резко пошла вверх, и он начал ездить в длительные командировки: он мог себе это позволить, потому что знал, что в его отсутствие семья будет в безопасности. Иногда, сказал он, в отъезде он думал о Пилоте и чувствовал, что собака близка ему, как никто другой. Поэтому в трудный час он не мог оставить Пилота одного, несмотря на то что его дочь должна была исполнять сольную партию на концерте и репетировала ее много недель. Она выступает на международном фестивале, где должно собраться много людей, – это фантастический шанс. И несмотря на это, Бетси не хотела оставлять Пилота. Ему пришлось немало потрудиться, чтобы заставить ее поехать: она как будто не доверяла ему заботу о его собственной собаке.

Я спросила, какое произведение она играет, и он снова взъерошил волосы.

– Я точно не знаю, – сказал он. – Ее мама, конечно, смогла бы ответить.

Он даже не представлял, что его дочь так хорошо играет на гобое, добавил он. Она начала брать уроки, когда ей было шесть или семь, и, по правде говоря, звучало это так ужасно, что ему приходилось просить ее заниматься в своей комнате. От этого писка у него сводило челюсть, особенно после длительного перелета. Иногда пронзительный и назойливый звук проникал через закрытые двери, и если он пытался отоспаться после смены часовых поясов, то это сильно раздражало. Пару раз он даже задумался, не издевается ли дочь над ним, но, скорее всего, ровно столько же она занималась и в его отсутствие. Несколько раз он даже предложил ей меньше заниматься на гобое и уделять больше внимания другим вещам, но его слова были встречены с тем же пренебрежением, что и попытки добиться соблюдения дисциплины в распорядке дня. И по правде говоря, когда она спросила, на что именно ей лучше тратить время, он мог предложить только то, чем сам увлекался в детстве, – общение и телевизор, – что почему-то казалось ему более нормальным. Но насколько ему известно, Бетси едва ли можно назвать нормальным ребенком. К примеру, она страдает от бессонницы, а много ли четырнадцатилетних девочек не могут спать? Вместо ужина она горстями закидывает в рот сухие хлопья прямо из коробки, стоя у кухонного шкафа. Она никогда нигде не бывает и, поскольку мама ее повсюду возит, редко ходит пешком. Ему говорили, что, когда его нет дома, она гуляет с Пилотом каждый день, но верится с трудом, так как он никогда этого не видел. Дошло до того, что он начал беспокоиться, как она вообще сможет покинуть родительский дом. Вдруг им придется оставить ее у себя навсегда как своего рода неудавшийся эксперимент?

Однажды вечером Бетси играла на школьном концерте, и он пошел туда вместе с женой. Ожидая, что втайне ему будет скучно, он кое-как уместился на маленьком стуле рядом с другими родителями. В зале загорелся свет, и перед оркестром на сцене появилась девочка, в которой он не сразу узнал Бетси. Прежде всего, она казалась намного старше, но было в ней и что-то еще – казалось, она в нем не нуждается и не упрекает его одним только своим существованием, и это было поразительным облегчением. Стоило ему признать, что это она, как он почувствовал сильнейший страх, предвещающий недоброе. Он был абсолютно уверен, что она опозорится, и сжал руку жены, полагая, что она испытывает то же самое. В зал зашел дирижер – мужчина, которого он приготовился возненавидеть, одетый в черные джинсы и водолазку, – и оркестр начал играть, а чуть позже вступила и Бетси. Он заметил, как внимательно Бетси смотрит на дирижера большими немигающими глазами и как слушается малейших его жестов, кивая головой и поднимая инструмент к губам. Он и не знал, что его дочь способна на такой молчаливый подвиг близости и повиновения: сам он не мог убедить ее есть хлопья из тарелки. Только через несколько минут он связал жуткий, ползучий звук с ней в буквальном смысле: он повидал немало зрителей, чтобы понять, что эта публика очарована, заворожена, и только тогда смог действительно слушать. От этих звуков из глаз у него ручьями потекли слезы, и люди начали оборачиваться на него. После концерта Бетси утверждала, что видела со сцены, как он плачет, из-за его роста. Она сказала, что ей было очень неловко.

Я спросила, как он думает, почему он заплакал; его рот неожиданно дернулся вниз, и он постарался закрыть его своей большой рукой.

– По правде говоря, – сказал он, – думаю, я всегда беспокоился, что с ней что-то не так.

Я сказала, что, как мне кажется, многим легче видеть проблемы в детях, чем в себе, и он посмотрел на меня так, будто на мгновение задумался над этой теорией, а потом решительно покачал головой.

С раннего детства, сказал он, Бетси отличалась от других детей – и не в лучшую сторону. Она была невероятно нервной: на пляже, например, она не выносила ощущение песка под ногами, так что им приходилось повсюду носить ее на руках. Она ненавидела звучание определенных слов и начинала кричать и закрывать уши руками, если кто-то их произносил. Список продуктов, которые она не ела, и причин, по которым она их не ела, был таким длинным, что его было невозможно запомнить. У нее была аллергия на всё, и она постоянно болела, а кроме того, как он уже говорил, страдала бессонницей. Они с женой часто просыпались среди ночи из-за того, что Бетси стояла у их кровати, как привидение, в ночной рубашке и смотрела на них. Когда она стала старше, наиболее серьезной проблемой оказалась ее необычайная чувствительность к тому, что она называла ложью, но на самом деле, с его точки зрения, это были обычные условности и особенности взрослой речи. Она утверждала, что люди почти всегда говорят фальшиво и неискренне, и когда он спрашивал, откуда она это знает, она отвечала, что определяет по звуку. Как он уже говорил, даже в детстве она не могла выносить звучания определенных слов, но, когда она стала старше и начала ходить в школу, это только усугубилось. Они перевели ее в другую школу, где с ее проблемами работают более умело, но тем не менее, когда твой ребенок выбегает из комнаты, зажав уши руками, просто потому, что гостья сказала, что уже сыта и не сможет съесть десерт, или что бизнес процветает, несмотря на ухудшение экономической ситуации, – это несколько осложняет семейные и социальные отношения. Они с женой изо всех сил пытались понять дочь и даже, когда дети ложились спать, разговаривали друг с другом и старались развить в себе ее чувствительность. Прислушиваясь к фразам, чтобы выявить в них фальшь, они обнаружили, что многое из того, что мы говорим, уже задано самой ситуацией и что, если действительно задуматься над этим, можно признать, что слова часто не отражают наших чувств. Но они всё еще регулярно попадают в немилость дочери, и он заметил, что его жена говорит всё меньше и меньше, – он думает, это из-за Бетси, общаться с которой – всё равно что ходить по минному полю, так что легче молчать.