Кудеяр - [182]

— Говори, старец, что же поведал тебе боярин Тучков.

— Сказывал мне Михаил Васильевич, будто у первой жены твоего отца великого князя Василия Ивановича Соломонии Сабуровой, сосланной в Покровскую обитель из-за неплодия, вскоре после пострижения родился малец, названный Георгием. Того Георгия могли убить родичи новой жены государя Елены Васильевны Глинской. Чтобы спасти малютку, Соломония отдала его верным людям, жившим в Зарайске, однако во время татарского нашествия Георгий вместе со своей приёмной матерью угодил в полон. Но нашёлся добрый молодец, который отыскал сына Соломонии в татарщине, вернул его в Русскую землю. В Крыму нарекли Георгия Кудеяром…

Царь вздрогнул, услышав это имя. Только что под Казанью он беседовал с разбойником Кудеяром. Не он ли? Вряд ли это так, мало ли среди татар Кудеяров!

— Где же теперь скрывается сын Соломонии?

— Поселился Кудеяр вместе с разыскавшим его человеком в заволжском ските. Там он достиг шестнадцатилетнего возраста, после чего направился в Москву, где был схвачен людьми боярина Андрея Михайловича Шуйского и ни за что ни про что посажен в тюрьму. После казни боярина Андрея Шуйского его выпустили из темницы, и он ушёл в нижегородские леса, где стал известным разбойником.

Царь резко поднялся со своего места, мысли замельтешили в его голове.

«Выходит, нижегородский разбойник — брат мой, да к тому же ещё старший, имеющий больше прав на царский престол, нежели я! Надо было схватить его, заковать в кандалы, бросить в темницу. А ещё лучше — казнить лютой казнью! Благо тать он!»

— Знает ли разбойник, что он сын Соломонии?

— Не ведаю, государь.

— Кто кроме тебя и покойного Михаилы Тучкова посвящён в эту тайну?

— Сын его ведал, но он умер, упав с лошади незадолго до твоей свадьбы. Да в Заволжье знает о том человек, отыскавший Кудеяра в Крыму.

— Не говорил ли покойный боярин, кто помогал возвращению Кудеяра на Русь? Не он ли сам замешан в этом деле?

— Не ведаю того, государь.

— Как звать человека, разыскавшего в Крыму дитё Соломонии?

— Не ведаю того.

— Что ты всё бубнишь: не ведаю, не ведаю… Будешь молчать, велю кату пытать жестокой пыткой, казню как собаку!

Старец перекрестился.

— Воля твоя, государь, казнить или миловать, а я что знал, то и поведал тебе.

— Лжёшь, странник! Многое ты знаешь, да помалкиваешь. Говорил ли ты с кем-нибудь об этом деле? — Иван Васильевич впился глазами в лицо старика.

— Никому не доверил я той тайны, даже словечком не обмолвился ни с кем, провалиться мне в геену огненную, коли соврал.

Чем больше царь размышлял об услышанном, тем темнее становилось у него на душе, его не радовали уже ни победа над татарами, ни рождение сына.

В детские годы бояре похитили у него власть, правили будто бы от его имени, а на самом деле по своему умыслу, нередко вопреки его воле. Будучи от природы умным и впечатлительным, ребёнок хорошо понимал, что его обманывают, и глубоко переживал это. Сколько душевных сил потребовала от него борьба против правителей-бояр за утверждение своих прав на власть! Сколько слёз пролил он, сколько бессонных ночей провёл, обдумывая до мельчайших подробностей свои намерения: венчание на царство, женитьбу на Анастасии, составление нового Судебника, земский собор, искоренение местничества, походы на Казань… Казалось ему, будто он достиг желаемого. Ныне никто из бояр не покушается на его власть. Был он доволен и тем, что не только вельможи, но и простой народ почитает его. Покаявшись перед выборными людьми на Лобном месте, взвалив вину за чинимые неправды прежнего правления на бояр, он очистил, оправдал себя. Достигнуто главное — никто в Русском государстве не сомневается в его праве обладать властью. Так думал он совсем недавно, ещё сегодня утром. С приходом старца уверенность, воздвигнутая им с таким трудом, рухнула. Выходит, есть на земле человек, который имеет больше прав называться царём, чем он, Иван. И этот человек в любой день может предъявить свои права.

Ивана испугала не борьба с этим человеком за власть, а то, что бояре и чёрный люд, узнав о существовании его старшего брата, усомнятся в его праве быть царём. Воспитанный без отца и матери, всегда сомневающийся в своих силах, он и сейчас утратил уверенность в себе.

— Скажи, старец, с какой целью подослал тебя ко мне Михаиле Тучков?

— Видать, хотелось боярину предостеречь тебя, государь.

— Лжёшь, старец! Не для того поведал тебе свою выдумку строптивец. Мерзкая у него душонка! Захотел отомстить мне за понесённую от меня опалу. И ты, ты принёс мне этот яд, эту отраву, взращённую в его подлой голове!

Старик испуганно смотрел в полыхавшие гневом глаза царя.

— И в мыслях не было у меня причинить тебе, государь, вред. Предостеречь хотел…

— Могу ли я отпустить тебя, старец? Нет, не могу!

— Воля твоя, государь. Смерть не страшит меня, потому как заждался я её.

Царь схватил хилого старца за горло, с силой нажал на кадык. Странник захрипел, лицо его вспухло, глаза выпучились. Когда тело обмякло, Иван разжал руки, брезгливо обтёр их о штаны.

— Эй, Алексей!

Адашев вошёл и, увидев безжизненно лежавшего на полу старца, перекрестился. Лицо его стало белее снега.