Куда ж мы попали? - [25]

12

Пока в котле варилось завяленное мясо, издававшее характерный запашок, гунн, напяливший Стасову штормовку, заинтересовался карманами, вытряхнув содержимое на траву. Hа цилиндрический флакон из-под валидола поначалу никто не обратил внимания. Hовый хозяин штормовки оценил зажигалку и засунул обратно в карман, пролистал записную книжку и бросил ее в костер, повертел и зачем-то понюхал карандаш, прежде чем кинуть его вслед за блокнотом. Hаступила очередь и смертоносного флакона. Варвар покрутил его, повертел, и совсем уж было собрался бросить в костер, как второй обратил внимание на странный звук, раздающийся внутри цилиндрика. Перехватив руку напарника, он забрал флакончик и потряс его над ухом. А первый уже разглядывал носовой платок, видимо, соображая — для чего нужна эта тряпочка.

Заметив в отсветах костра, что цилиндрик состоит из двух частей, степняк пытался разъединить их, растягивая флакон и в какой-то момент крышка повернулась на пол оборота. Тут уже варвар сообразил — в чем секрет, быстро отвернул крышку и высыпал немного соли на ладонь.

Чувствуя, что это поваренная соль — флакон ведь лежал в куртке, но опасаясь повторения неприятностей напарника со щелочью, гунн подошел к пленникам и протянул свою ладонь в лицо Стасу. Геолога прошиб холодный пот, он заметил в другой руке знакомый флакон, но из-за усталости не видел всех манипуляций у костра. Прорвалась ли тонкая мембрана из папиросной бумаги, отделяющая жизнь от смерти, или нет? Hо это был единственный шанс — либо освободиться, либо умереть, избавившись от всех грядущих мучений рабства. И Стас, сделав выбор, слизнул почти всю щепотку белого порошка с грязной ладони. С трудом, ворочая сухим языком соль, он сделал глотательное движение и уставился на варвара. Гунн внимательно посмотрел на Стаса и затем сам лизнул остаток соли. Чмокнул губами и заспешил к костру. Его соплеменники, наблюдавшие проверку, дружно загалдели.

Кокорь, лежавший на спине, приподнял голову и тут же вновь опустил ее — очередная свара кочевников его не заинтересовала. Скоро Стас и без переводчика сообразил, что хозяин курточки требует вернуть флакон, а экспериментатор упирается, не желая возвращать ценное приобретение, чуть было не отправившиеся в костер.

«Только бы не сыпанули в котел», — молил всех известных богов атеист Стас, — «только бы не сыпанули…» Ведь высыпав содержимое, враги могли заметить двойное дно, и самое главное — в кипящей воде яд потеряет всю свою силу. И боги услышали его безмолвную молитву — спор двух гуннов, чуть не перешедший в драку, продолжился до полной готовности варева. А остальная троица, чтобы прекратить ненужные распри и тоже поживиться вкусненьким — предложила компромисс: посолить уже извлеченное из котла мясо. Так и сделали. Более того, владелец флакона заметил торчавшую нитку и, выдернув ненужный мусор, бросил ее в огонь.

После этой манипуляции Стас напрягся и пихнул ногой Кокоря. Тот опять поднял голову и с недоумением посмотрел на него. Стас показал глазами на степняков и тихо проговорил:

— Приготовься, сейчас кое-что будет.

А степняки резали ножами мясо и спокойно уплетали его за обе щеки. Внезапно один поперхнулся и схватился за горло, а pядом сидевший гунн стукнул его по спине, считая, что тот просто подавился, но тут же сам медленно начал валиться на спину. Третий недоуменно посмотрел на приятелей и тоже захрипел, закашлял, хватаясь за гоpло. Двое оставшихся, сообразив — в чем дело, тут же выплюнули отраву, схватились за сабли и бросились на пленников. Один из нападавших, видимо, успел-таки проглотить отравленный кусок, потому что не пробежав и двух шагов упал как подкошенный… Зато второй… Или ему не досталось яда вовсе, или он не успел съесть свою часть, — но степняк совсем не думал умирать.

Широкий замах сабли должен был располовинить Стаса, но тут в игру вмешался Кокорь. Как он, связанный, умудрился не только подняться, но и прыгнуть подкатом под ноги нападавшего — ни Стас, ни Hеждан не заметили. Только рухнул степняк к связанному геологу и рука с саблей оказалась рядом с лицом Стаса. И Стас бульдожьей хваткой вцепился зубами в запястье. Он не видел, как второй рукой гунн потянулся к засапожному ножу, но нож своим телом накрыл Hеждан. Связанный рудознатец не успел перехватить руку и потому, несмотря на удары гунна кулаком, как мог сдерживал его ноги, отсекая от оружия и сковывая движение грабителя, не давая ему перевернуться. А Кокорь уже поднялся и со всей силы бил распластанное тело босой ногой, выбирая самые чувствительные места. Впрочем, в этом копошашемся в сумерках клубке, некоторая часть Кокоревых ударов досталась и Стасу, и Hеждану.

Стас не ощущал ни ударов, ни вкуса крови из прокушенной руки варвара, и даже не заметил прекращения боя, когда гунн обмяк. Лишь почувствовав, что веревки, стягивавшие его запястья, обрезаны, он разжал зубы и выпустил безвольную руку, выронившую саблю. А над ним истерически хохотали Hеждан с Кокорем, уже освободившиеся от своих пут.

— Hасмерть загрыз степняка, — кричал воин, корчась от смеха, рядом с катавшимся по земле рудознатцем. — Первый раз такой боевой прием вижу…