Куда убегает ваш утренний кофе? - [13]

А чем меньше человек понимает в правильных вещах, тем ниже он ценится. Поэтому у меня сформировалась уклончивая манера разговора — когда у меня прямо спрашивали моего мнения, я обычно приводила несколько относящихся к вопросу цитат — чьи-то мнения, формулировки терминов, и другую полезную для решения задачи информацию — только не само решение! Интересно, что тогда я создавала впечатление гораздо более умной особы, чем теперь.

Моя позиция, может, значительно уступает в сложности или проработанности тем правильным позициям, которые я повторяла за другими — я не претендую, что у меня самая правильная позиция. Я претендую на то, что у меня вообще есть позиция. Я претендую на то, что есть я. А уж когда меня заметят, то как захотят так — и оценят. Например посмотрят — и скажут — какая же дура! Имеют полное право. Раньше я была от такой опасности избавлена. Я вопроизводила уважаемую в своем социуме точку зрения. Отнестись толком можно было только к ней — в меру сил я старалась быть прозрачной.

Ощущение, что я — есть появилось, стоило окрепнуть депресии. Я ясно ощущала что я есть — никчемное, жалкое и бесполезное создание. До этого, в психозе и раньше, у меня не было такого ощущения, что некуда деваться от себя — всегда было куда деться — в разные эмоции, воодушевление, увлеченность. Ничего из этого не было в депресии. Поэтому я просто невольно ощущала собственное присуствие, тяжелое, как свинец. Я была жалкая и противная, и деваться от этого было некуда. У меня появилась собственная позиция: что бы мне не показали или не сказали, я знала, что паду духом и впаду в уныние. Какая-никакая. После депрессия ушла, а я осталась.

Я уже привыкла «быть», хотя долгое время это и было исключительно неприятно. После обнаружились приятные стороны.

Например, я совершенно избавилась от тягостного чувства вины, потому что заметила — на самом деле меня всегда обвиняла не я сама. а кто-то другой. Другой может обвинять тебя, потому что может отнестись к тому что ты делаешь, как к чему-то плохому, и к тебе, как к плохой. Если ты повторяешь за ним его отношение к тебе, то чувствуешь себя виноватой.

Я поняла, что сама по себе я не могу отнестись к себе как к плохой. Ты можешь заметить, что у тебя не получилось то, чего ты хотела добиться, или из того что ты сделала произошли какие-то неожиданные неприятные следствия — тогда ты будешь думать как сделать правильно или как исправить неприятные эффекты. Но вовсе не будешь думать что ты поступила плохо и не будешь чувствовать себя виноватой — потому что не перед кем. Сама ты и так знаешь, что хотела сделать, потому что это ты сама и решила.

Если же ты чувствуешь что виновата перед кем-нибудь другим, то проверь — правда ли тот человек действительно считает что ты сделала плохо. Потому что ты можешь например чувствовать себя виноватой перед своим ребенком, потому что уделяешь ему мало внимания, а это будет фальшивое чувство вины — потому что ребенок вовсе не считает тебя плохой, и вообще не думает об этом наверно. Так что тебе можно спокойно сосредоточиться на том, что можно сделать чтобы у него было больше внимания и как сделать ребенку хорошо, вместо того чтобы испытывать чувство вины, когда тебя никто не обвиняет. Когда тебе захочется посмаковать тот факт, что ты сама себя обвиняешь, пусть тебе скорее станет стыдно красоваться, чтобы уже заняться наконец решением проблемы — что следует сделать, чтобы получилось лучше, чем в прошлый раз?

Итак, остается только случай, когда кто-то действительно считает что ты плохая и сделала плохо — то есть утверждает, что ты виновата. Никто не может помешать человеку так считать. Может, и ты с ним согласишься. Это будет значить не то, что ты согласна что ты плохая, это будет значить, что ты тоже недовольна тем что у тебя получилось в этот раз, а значит подумаешь, как будет лучше сделать вместо этого. Но никто не может помешать тебе и не согласиться, если ты не захочешь. Может быть такая ситуация, что кто-то считает что ты сделала фигню, а ты считаешь что не фигню, и прийти к общему мнению невозможно. Раньше это была бы для меня невыносимая ситуация, если человек не совсем посторонний. Я бы не выдержала через какое-то время свою «противоположную позицию». Теперь я понимаю, что разные мнения это самая обычная вещь. И ничего специально держать не надо, никаких позиций — от своей позиции всё равно никуда не убежишь.

Определенную форму тебе придали особенности рождения и воспитания, и их следствия — то есть судьба. От судьбы не откажешься, значит и от себя никак не отказаться и никуда не деться. Что же дергаться — надо принимать подарок судьбы, какой есть, другого не дадут. Раньше я всё время хотела стать кем-то ещё, кем угодно, лишь бы не собой. Мой садистический критик говорил, что я крайне плохая, и я верила, что сама так думаю. Я не хотела быть плохой. Поэтому я и не хотела быть собой. Я тогда еще думала, что это возможно. Теперь я знаю, что никем другим я никогда не была и не буду. А это, что ни говори, придает устойчивости.

Эти примеры можно продолжать до бесконечности: суть в том, что когда происходят изменения в структуре психики, они происходят сразу везде — и все связаны между собой. После двух лет приема нейролептиков начальный, скорее психотический тип реагирования, который во многих аспектах никак не менялся всю жизнь, сменился у меня на другой, скорее невротический тип реакций.